– Не смейте, слышите, не смейте так говорить о моей Лиз! Она самая честная, добрая, и лучшая девушка, которою я знал. А я обидел её, сбежал как последний трус, думая только о себе, и вот чем все это закончилось…
Олаф снова стал качаться из стороны в сторону.
– Как она умерла? Она мучилась перед смертью?
– Кровь в её жилах заставили замереть, как бы заморозили, сами понимаете, сердце не могло работать и остановилось, – медленно проговорил Раэн, – по заключению нашего эксперта, такое убийство мог совершить именно целитель.
Гаспар резко побледнел.
– Но как это возможно? Вы понимаете, что это нереальный уровень мастерства? Целители могут воздействовать на органы или на мышцы по отдельности, повысить свёртываемость крови чтобы остановить кровотечение… Но заморозить кровь? Для такого должен быть значительный магический потенциал.
Обдумывая слова Олафа, я поняла, что он прав, нужно не только мастерство, но и высокий потенциал целителя-мага. Ведь действительно, когда целители работают с ранами и болезнями, они воздействуют на конкретные поражённые органы или участки, и чем серьёзней болезнь или рана, тем более высокий уровень магии необходим, чтобы справиться с задачей. А в этом случае нужно было заморозить всю кровь. Ну конечно, нужно было обратиться за консультацией к кому-нибудь из целителей-магистров. Как я могла допустить такой пробел в своих выводах?
– Так, месье Гаспар, давайте пока оставим эту тему. Расскажите мне, пожалуйста, когда вы видели Лизбет в последний раз, – сменил направление беседы Раэн.
Олаф наполнил свой стакан водой, снова жадно отпил из него и рассказал:
– В пятницу вечером, около восьми часов Лиззи устроила мне романтический ужин и сообщила о беременности. Я был в шоке, начал объяснять, что это все не вовремя. Слово за слово, мы поругались. Лиз начала плакать, а я запихнул свои вещи в чемодан и убежал. Кажется, на лестнице меня видела соседка, такая спортивная. Она часто бегает по вечерам.
– Скажите, после вечера пятницы вы связывались с Лиззи?
– Нет, я обдумывал ситуацию. Я понял, что повёл себя как полный идиот, но мне было стыдно показываться ей на глаза. Только сегодня я принял твердое решение наладить мир, приехал к Лиззи, а открыла Ариана и кинулась на меня с криками, что я убийца, – Олаф нервно потёр лицо руками, – а какой я убийца, в Лиззи вся моя жизнь…
– Где вы были с одиннадцати тридцати вечера воскресенья до полпервого утра понедельника? – спросил Тайлер.
– Это время, когда умерла моя Лиз?
– Отвечайте на вопрос, месье Гаспар, – строго сказал Раэн.
– Кажется, у себя в комнате, в общежитии.
– Кто это может подтвердить?
– Я не знаю, может быть кто-то из соседей видел, как я заходил в свою комнату. Точно, это было около одиннадцати вечера, я вернулся до закрытия, ведь в одиннадцать уже отбой и штраф за нарушение режима. А в комнате я живу один.
– Где вы были до этого? Почему вернулись так поздно? – спросил Тайлер.
– Гулял в парке неподалёку от университета, приводил мысли в порядок.
– Это кто-то может подтвердить?
– Не думаю, я гулял один и никого не видел. Было уже поздно. Разве что комендант запомнил, когда я вернулся обратно? У нас не ведётся строгий учёт, единственное, если прийти после одиннадцати, придётся звонить в дверь и ждать пока оформят штраф за нарушение порядка. А тех, кто вовремя приходит, никто не отмечает.
– Очень интересно получается, в комнате были один, гуляли тоже один, никто вас не видел, никто не отмечал, – заметил оборотень.
– Послушайте, я не убивал Лиззи. Вы понимаете, что я её любил? Я приехал сегодня к ней мириться. Зачем бы я тогда снова поехал к ней?
– Может вы подозрения отводили и разыгрываете нам сейчас убитого горем возлюбленного, а сами хладнокровно лишили жизни беременную невесту.
Олаф снова уронил лицо в ладони и его плечи затряслись в беззвучном плаче.
– Ладно, на сегодня хватит. Тай, уводи, – отдал распоряжение Раэн. Оборотень встал, поднял Гаспара и увёл его в камеру. Фалькор остался сидеть на месте.
Оставив вампиров, я взяла свой чемоданчик и вошла в комнату, где проводился допрос. Молча взяла пробы воды, не глядя на Раэна. На выходе я все же обернулась к нему и заметила:
– А ведь он прав насчёт магического потенциала. Это мой недочёт, надо было сразу проконсультироваться с кем-то из магистров этой сферы.
Фалькор ничего не ответил и просто кивнул мне. Тогда я вышла из допросной. Пришло время снова воспользоваться даром.