Я скосила глаза на Мито и тот резко отвернулся. Он с таким старанием пытается делать вид, что ему безразлично, что я не удержалась от подколки.
– Мито, Ми-и-то-о-о, – я наклонилась, пытаясь перехватить его взгляд. – Что ж ты так волнуешься, парень? Не нравится приказ принцессы, так не исполняй его.
Он недовольно нахмурился.
– А может я тебе тоже успела что-то сделать? А? Признавайся, любопытно-то как.
В сумерках тяжело было различить выражение лица, но поток смущения и обиды явно окрасили его щеки в красный цвет. Этот парень еще такой эмоциональный, что даже не верится, что с вот этого, вырастет вечно злющий мужчина.
Неожиданно мы остановились. Я осмотрелась. Дворец остался позади, а мы стояли у входа в небольшое двухэтажное здание, тоже белое и тяжелыми двухстворчатыми дверями. Окна на первом этаже горели желтым светом.
– Господин Али, эм… госпожа Алиса, – он глубоко вдохнул и решительно посмотрел в мои глаза, я подобралась, ожидая услышать что-то интересное. – Прошу Вас не злиться на принцессу Риату. Она не сможет сделать вам ничего плохого или опасного, не посмеет тронуть владельца дара Пророка. Королева Роатана взяла с нее клятву и закрепила магией, что будет хранить род Аделоденсов, и сделает все, что бы он не угас.
Я не сдержала возмущения и с ехидцей спросила.
– То есть ты считаешь, что вот это, – я трусанула перед ним рукой с браслетом, – подарочек от чистого сердца, так сказать, на удачу? Ха! Три раза ха! После услышанного, я четко поняла, что твоя безобидная принцесска хочет меня прикопать где-то под деревом, предварительно удушив, чтоб наверняка.
– В ней говорит обида…
Я резко приблизила к нему свое лицо, при этом мне даже голову задирать сильно не пришлось, и зашипела.
– Слушай сюда, Мито. Я уже наслушалась от тебя про твою самую распрекрасную и такую невинную госпожу Риату, что еще хоть слово и меня стошнит. Хвать мне мозги пудрить, я не слепая и не глухая. А все свои обиды, пусть проглотит молча, так как я ей ничего не сде-ла-ла, – по слогам произнесла я последнее слово, потом отодвинулась от растерянного парня и повторила уже сказанное принцессе. – Я не собираюсь мучиться из-за того, что не делала и, вполне возможно, не сделаю… кстати, а что я хоть умудрилась ей сделать-то?
Во мне неожиданно проснулось любопытство, должна же я знать, за что так на меня насели? Мито отвернулся и, перехватив меня под локоток, повел в здание, а я решила не сопротивляться. Его эмоции кричали о раздрае в его душе, но ответа я так и не дождалась, хотя четко ощущала его желание все мне выложить.
Послушно войдя в отведенную мне камеру в подвале белого здания, Мито закрыл решетку, последний раз взглянул на меня с сожалением и, извинившись, ушел. А я… я заматерилась. С чувством послала Риату с Мито и только тогда осмотрелась. Тесно, метра три на три, кучка сена в углу и все. Одна сторона камеры полностью состояла из решетки, за которой на стене потрескивал факел.
Глава 4
За правой стенной послышались шорохи и хриплый голос сказал:
– Нехилые выражения. И полностью соответвуют ситуации, но не подходит леди.
Я проигнорировала его и стала себя осматривать: глубокий порез от локтя до плеча все еще сочился кровью, так что рука уже онемела, от чего боль притупилась. Другие ушибы если и были после забега в лесу, то успели пройти. Запоздало пришло понимание, что сейчас зима, а я одета в тоненькое платьице без рукавов и легкий плащ. Но разве скудная одежда не спасала раньше? Даже когда бежала нагой по лесу я ощущала лишь легкое покалывание в ступнях. А если вспомнить еще, то и холодная вода в речке, и ночевка на промерзлой весенней земле ранее, не подарили мне ни воспаление легких, ни даже простуду. Даже обыденного насморка не было. К хорошему быстро привыкаешь, и теперь я чувствую все те неудобства, что мучают обычных людей. Рука болит, холодно, а еще я проголодалась и пить охота.
Я прошлась в глубь и плюхнулась на импровизированную кровать, оценив по достоинству отсыревшее сено, и поудобнее пристроила раненую руку. Попытка укутаться в тоненький плащ от холода не спасла. Взгляд уперся в запястья, где теперь красовалась новая побрякушка. Его вид и наличие позволили страху прокрасться в душу, но я постаралась быстро загнать его поглубже. Пять лет жизни по подвалах, с игрой в прятки с другими беспризорниками, желающими отыграться на слабой девочке, успели закалить характер. Мне всегда приходилось биться за себя, за еду, за крышу над головой и в таких условиях лишние эмоции неприемлемы, если ты, конечно, не хочешь умереть голодной, холодной или не своей смертью. И сейчас, глубоко дыша с закрытыми глазами, я за считанные секунды смогла взять эмоции под контроль. Я призадумалась и вынесла себе вердикт – "идиотка". С тех пор, как я очутилась в этом мире и получила необычные способности, во мне проснулась небывалая уверенность в своей неуязвимости. Я ощущала свое превосходство во всем и над всеми, перестала недооценивать противника – и вот она где теперь оказалась? В тюрьме! А эта серебряная безделушка стала моим ошейником сдерживающим тут. И злилась я сейчас не на принцессочку, а на себя, ведь раньше я всегда все просчитывала наперед. Не зря говорят: "Сила кружит голову". Да, я могла бы попытается сбежать от Мито, пока тот меня вел сюда, но решила не делать этого. Почему? А хер его знает!