— Мистер Кэмбер? — спросил он шелковым голосом.
— Я вас слушаю.
— Мне очень приятно снова разговаривать с вами. В наше время редко выпадает удача познакомиться с цивилизованной личностью, а каждое расставание с ней несет за собой горечь утраты.
— Где моя дочь?
Поразительно, но ни мой голос, ни рука, твердо сжимавшая телефонную трубку, не дрожали. Что-то во мне стало меняться.
— Ваша дочь? Разве я могу это знать?
— Еще бы, черт побери! Послушайте, Монтес, если, не дай Бог, с ней что-нибудь случится, клянусь, что я доберусь до вас. Пусть это займет у меня всю оставшуюся жизнь, но я вас выслежу и прикончу!
— Вы меня поражаете, мистер Кэмбер, — сказал он. — Какие свирепые — и какие преступные — угрозы. Если даже сделать скидку на свойственные американцам романтизм и невоспитанность, ваши угрозы все равно ужасны и недопустимы. А что случилось с вашей дочерью?
— Вы отлично знаете, что с ней случилось, черт побери! Ваша жена похитила её.
— Моя жена? Вы сошли с ума, мистер Кэмбер. Моя жена весь день не выходила из дома и, если вы посмеете высказать свои обвинения публично, я представлю пятерых свидетелей, которые подтвердят её алиби. Я не понимаю вас, мистер Кэмбер, а ваши возмутительные заявления отношу исключительно на счет вашей эмоциональной неуравновешенности.
— О нет, мистер Монтес! Вы от меня так легко не отделаетесь. Если хоть что-нибудь случится с Полли…
— Одну минуту, мистер Кэмбер! — рявкнул Монтес. — Представьте, что нас кто-то подслушивает. Вы угрожаете убить меня и вдобавок оскорбили меня своими клеветническими измышлениями…
— Вас невозможно оскорбить.
— Даже моему терпению есть предел, мистер Кэмбер. Если у вас случилось несчастье, я готов вам посочувствовать, но совершенно не согласен выслушивать ваши нападки. Итак, что вы выбираете? Я повешу трубку — или мы побеседуем, как воспитанные люди?
— Я готов говорить с вами.
— Очень хорошо. Значит, по вашим словам, вашу дочь похитили. Это скверно. Весьма скверно. Но вы, разумеется, уведомили полицию?
— Нет. Нет еще.
— А разумно ли это, мистер Кэмбер?
— Мы с женой считаем, что да.
— С женой. Замечательная женщина, насколько я наслышан. Она слушает наш разговор? У вас ведь есть параллельный аппарат.
Последовало непродолжительное молчание; я предоставил Алисе самой решать, выдавать свое присутствие или нет. Принимать решение за неё я не мог. До сих пор все, что я предпринимал самостоятельно, оборачивалось против нас. Мой мир был окутан густым туманом, в котором я пробирался на ощупь, то и дело спотыкаясь и падая.
Голос Алисы прозвучал звонко и ровно:
— Да, мистер Монтес, я вас слушаю.
— А, я так и думал. Рад с вами познакомиться, миссис Кэмбер, очень рад. Поверьте, что я весьма наслышан о ваших незаурядных достоинствах.
— Что вы хотите нам предложить, мистер Монтес? — спросила Алиса.
— Предложить? Ах, да — ведь у вас такое несчастье. Надеюсь, все будет в порядке. Любимый ребенок вдруг исчезает — это ужасно. Жаль, что я не в состоянии помочь вам.
— Мне кажется, вы способны нам помочь, мистер Монтес, — спокойно сказала Алиса.
— Неужели? Что ж, тогда я готов попробовать. Пожалуй, вы были правы, что не обратились в полицию. Сам бы я, конечно, так не поступил, но родителям виднее. Похищение ребенка это самое гнусное и подлое преступление, перед которым родители совершенно беспомощны…
— Может, хватит распинаться? — грубо оборвал я. — Давайте перейдем к делу, Монтес. Чего вы хотите?
— Только одного — помочь вам, мистер Кэмбер.
— Джонни, — сказала Алиса. — Мне кажется, нам следует выслушать предложение мистера Монтеса. Он сказал, что готов нам помочь. Мы должны узнать, каковы его условия. Тем более, что мы и сами знаем, что ему нужно.
— Прекрасно! — воскликнул Монтес. — Снимаю перед вами шляпу, миссис Кэмбер, и искренне надеюсь, что в один прекрасный день смогу увидеть вас воочию. Замечательные женщины в нашем мире — огромная редкость, а я без малейших сомнений отношу вас именно к этой категории. Как мне не терпится помочь вашему горю! Мне кажется, нет — я даже уверен, — что мы найдем вашу дочь живой и невредимой. Я буду молиться, чтобы все так и вышло.
— Спасибо, — холодно поблагодарила Алиса. — А теперь — ближе к делу, мистер Монтес.
— О, вы на меня давите. Ну — что вам сказать? Я уверен, что в обмен на ребенка вы готовы кое-чем со мной поделиться. Я же готов предложить вам свою дружбу и всяческую поддержку. Я уверен, что, располагай вы двадцатью пятью тысячами долларов, вы бы с радостью отдали их похитителям. Но откуда у людей столь скромного достатка такая большая сумма? Я бы с удовольствием поделился с вами подобными деньгами, если бы они были в моем распоряжении. В самом деле, можно ли представить более благородную цель, чем пожертвовать деньги на спасение ребенка? Но, увы, такой суммой я в настоящее время не располагаю. Вот — десять тысяч долларов… Да, я готов предложить вам десять тысяч, если это хоть как-то вам поможет. Взамен я попрошу вас только об одной мелочи — о пустячке, который для вас абсолютно ничего не значит. Так что, заезжайте ко мне, как только надумаете.