“Вот мудак, – подумала Алиса, – говорили же про сокращение. Там всё-равно, два месяца пока доработаешь, можно место поискать, и потом, на бирже труда еще месяца три по среднему получать, а он вон как решил, людей по собственному заставить”.
– Значит так, – решительно произнесла Непридумова, – Мария Петровна, надеюсь заявление написать не успели?
Та только молча покачала головой, вытирая набежавшие слёзы.
– И не пишите, в любом случае уведомления о сокращении уже готовы. Если будете действовать по закону, ещё пять месяцев у вас будет для поиска новой работы.
– Спасибо, Алис, – произнесла та, постаравшись улыбнуться, – что бы я без тебя делала.
– Или, – добавила девушка, – если нашему новому финансовому директору так срочно надо освободить места, требуйте увольнения по соглашению сторон с выплатой тех же пяти средних зарплат. Только именно требуйте, не поддавайтесь ни на уговоры, ни на угрозы.
Когда женщина ушла, начальница отдела кадров смогла только поморщиться. Она прекрасно знала, как кадровики “любят” брать на работу сотрудников предпенсионного возраста. Всем подавай молодых. Пять месяцев были для Петровны всего лишь отсрочкой и хорошо если удастся потом хоть на какую-то низовую должность устроиться. Но о такой зарплате, которая была у неё здесь, однозначно стоило забыть. Непридумова регулярно мониторила рынок зарплат и вакансий, чтобы понимать это абсолютно точно.
Уже в обед, дожидаясь лифта, она вновь столкнулась с Безменовым. Зайдя вместе с ним внутрь, она невольно напряглась, больно от мужчины веяло резкой смесью раздражения, недовольства и даже какой-то злобы, но проследила как тот нажимает кнопку первого этажа и немного расслабилась. Впрочем, только немного.
Дождавшись, когда двери сомкнутся, Безменов, не глядя на неё, спросил, – Играете против своих?
Тон мужчины был сухим и ровным, но Алиса легко читала в его мыслях буквально пульсирующее яростью – “Да как она посмела! Что о себе возомнила?!”.
Невольно отодвинувшись в сторону, насколько это позволяла кабина лифта, постаралась так же спокойно ответить, – Не понимаю о чём вы.
– Всё вы прекрасно понимаете, Алиса Сергеевна, – он повернулся к ней, с злой кривой ухмылкой на лице, – четверо из списка на увольнение уже готовы были написать заявление по собственному, но внезапно резко поменяли своё решение и теперь настаивают или на процедуре сокращения или на соглашении с выплатой зарплаты за пять месяцев. А потом я узнал, что перед этим одна из них ходила, какое совпадение, в отдел кадров. Не хотите пояснить мне, как так вышло, а, Алиса Сергеевна?
Внезапно, от тона, с каким с ней разговаривал финдир, в девушке вдруг проснулась холодная злость.
“Отчитывает меня тут как девочку, – зло, в свою очередь, подумала она, – а не пошел бы, куда подальше!”.
– Пояснять, Игорь Владимирович, – ледяным тоном произнесла Непридумова, – я вам ничего не собираюсь. Директор, если я не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, чётко сказал, подготовить уведомления и запустить процедуру сокращения. И я так и собираюсь сделать. А ваша личная инициатива меня никаким боком не касается.
Пободавшись взглядами с упрямо набычившейся начальницей кадров, Безменов отвернулся, хмыкнул, сказал спокойней, – зарплата этих работников за пять месяцев, сумма весьма приличная. И она упадёт на убыток предприятия. По вашей, между прочим, вине.
– До вашего прихода сюда, – ответила Алиса, – это убытком не считалось.
– А теперь, – выделил мужчина последнее слово, – считается. И я хотел этот убыток минимизировать. Но, видимо, придётся увольнять их по соглашению. – Он покосился на Непридумову, – Теперь придётся идти к Павлу Петровичу, согласовывать. Не вам, заметьте, а мне.
– А почему бы им не дать спокойно доработать два месяца? – поинтересовалась Алиса, немного успокаиваясь. Злоба и негатив у финдира почти прошли, а в мыслях и вовсе пару раз проскочило невольное восхищение её хитростью и даже какой-то намёк на уважение.
– Мне не нужны бездари и пенсионеры вокруг себя, – ответил тот, – мне нужна команда, которая будет работать. Так как надо мне.
– Ну тогда это только ваши проблемы, – как можно равнодушнее пожала плечами девушка, – а я нарушать трудовое законодательство не собираюсь.
– Да, да, я уже понял.
Двери лифта раскрылись и они вышли в фойе здания.