— Ты что… ты… ты — Алиса? — наверное, девица спросила это даже жалобно, но из-за респиратора голос получился гулкий и искажённый.
О господи! Над ней собираются ставить эксперименты!
— Ты меня похитила? — проскулила Алиса, и подалась вбок, схватив с комода настольную лампу. Сдаваться без боя она не собирается!
— Кажется… я тебя придумала, — прогудела девица в респираторе, хватаясь за голову.
— Чего-о-о-о?
— Я… я книгу пишу… про параллельное измерение, — зачастила девица. — Там всё такое… неприличное, словом… все принимают пищу друг при друге и так далее. Не думаю, что её когда-нибудь напечатают… Ну и в общем… Я вчера… я перед сном написала, что главная героиня Алиса заснула у себя в Срамном измерении, а проснётся уже тут, в реальности. Типа перенеслась в нормальное общество.
— Подожди-ка…
Как бы Алиса ни была напугана, не провести параллель с собственным вчерашним литературным экспериментом не смогла. Но это же дичь полнейшая!
— Я… тоже сочиняла другой мир, — после долгой паузы недоверчиво призналась она. — С нормальным отношением к сексу.
— Нормальным — это каким? — спросила девица.
— Ну без осуждения за неразборчивость и всё такое.
— А кого осуждают за неразборчивость в сексе? Неразборчивость — это что? Ты типа кроватников и квартирников не любишь?
— Чего?
— Ну этих, которые за физическую близость только в помещении и совсем пришибленных, которым обязательно надо в постели.
— Офигеть, — выпалила Алиса и опустила лампу на пол. — Может, я сплю?
На сон окружающее не было похоже абсолютно.
Она что же, с ума сошла? Как в кино?
— Ты почему в респираторе? — опасливо уточнила Алиса. — У вас тут тоже пандемия? Ещё не прошла?
Девица пару раз моргнула.
— Это? — наконец уточнила она и стукнула пальцем по приспособлению.
Алиса кивнула.
— Поверить не могу… Это буйосета. Чтобы закрывать рот.
— Зачем закрывать рот, если нос всё равно открыт?
— А зачем нос-то закрывать? — совсем запуталась девица. А потом добавила: — Тебе бы тоже одеться… Очень… очень сложно так с тобой разговаривать. Но у тебя, выходит, буйосеты нет, если ты из Срамного измерения. Давай, может, шарфик повяжем? Или… могу свою предложить, стиранную. Новых нет, к сожалению.
— Мне не нужно, — пробормотала Алиса. — Маски ни от чего не защищают, это липа.
— Тут нельзя… нельзя ходить с голым ртом, — девица заломила руки. — Ты не понимаешь, да? Вот это я насочиняла… Я — Майя. Извини, пожалуйста. Это прямо какой-то сюр. Можно… я тебя потрогаю? — вдруг спросила она.
— В каком смысле? — напряглась Алиса, припоминая своё горячечное сочинение.
— Чтобы убедиться, что ты того… настоящая, — с какими-то плаксивыми нотками прогудела в респиратор девица по имени Майя.
— Ты сначала оденься, — предупредила Алиса. — Рот тебя мой смущает, а сама сидишь, в чём мать родила.
— Я же в буйосете. Ты мусульманка, что ли?
— Я⁈ Я — атеистка.
— Фух. Меня немножко напрягают религиозные люди. Не понимаю, как с ними себя вести.
Майя свесилась с кровати, подняла что-то с пола, повертела и надела майку. Короткую.
— А низ? — пробормотала Алиса.
— Тепло же. Ну хочешь, юбку надену. Только и ты прикройся, пожалуйста. Вот.
Она выдвинула ящик комода и выбрала штуковину, похожую на свой респиратор, но другого цвета. А потом послушно натянула через голову извлечённую оттуда же длинную юбку и неуверенно подошла к Алисе. Не глядя ей в лицо, протянула закрыватель рта и осторожно, сначала одним указательным пальцем, дотронулась до Алисиной руки.
— Реально сюр, — прошептала она. — Надень буйосету, пожалуйста. Она чистая. Ну или хотя бы шарфик, если брезгуешь.
Алиса повертела приспособление в руках и спросила:
— Где у тебя туалет?
— Пойдём, — с облегчением выпалила Майя, всё ещё отводящая взгляд от лица гостьи. — Вон, первая дверь по коридору.
Во всём этом диком и совершенно невозможном абсурде Алисе очень нужно было подумать, но настойчивый зов природы сильно мешал мыслить критично. Однако, открыв указанною комнату, она так и замерла на пороге.
Сбоку от унитаза в квартире Майи красовалось высокое панорамное окно. И ладно бы, располагайся жилплощадь на двадцать пятом этаже высотки или в лесу. Но нет: этаж был первый, за стеклом раскинулась детская площадка, а в песочнице играли мальчишки в респираторах, похожие на первое поколение после начала биологической войны. Алису и люди в медицинских масках в прошлом и позапрошлом годах напрягали, а эти штуковины выглядели ещё специфичнее: выпуклые, будто скрывали не рты, а клювы какие-то.
Алиса в полном недоумении смотрела на окно, на котором не было ни жалюзи, ни даже занавески.
Притом умывальник с зеркалом и ванная, снабжённая шторкой, стояли в глухой части, да так, что в обзор с улицы не попадали.
Один из мальчиков в песочнице поднял голову и вдруг указал на Алису пальцем, лишив последней надежды, что стекло в окне прозрачно только с внутренней стороны, как в камерах для допросов из кино. Другие дети тоже повернулись и, видимо, начали смеяться — хотя понять это из-за масок было затруднительно.
Алиса метнулась к ванне и застыла, тупо уставившись на приспособление, которое ей вручила Майя.
Дети смеялись потому, что у неё не закрыт рот?
Но позвольте, а в этой штуке на лице что, нужно снимать трусы и пользоваться унитазом около панорамного окна, что ли⁈
В туалет требовалось очень сильно.
Она, повернувшись к мальчишкам в песочнице спиной, осмотрела дверь — но там не было замка. От всей души надеясь, что Майя не решит заглянуть, Алиса стянула шорты и пристроилась на край ванны. Потом сильно открыла в умывальнике воду, после чего немного открутила краник душа и смыла непотребство, то и дело тревожно оглядываясь.
Покончив с проблемой, она опустилась на пол.
Может, это всё-таки розыгрыш? Какой-то больной бездельник из толпы её недоброжелателей взломал комп, прочитал наброски несостоявшейся книги и решил… Что? Вскрыть квартиру, обколоть снотворным и уволочь непонятно куда?
Алисе было проще поверить, что ожило придуманное измерение, чем в подобное внимание к своей персоне. Это ведь уже не травля в соцсетях и не оскорбления на улице, а преступление. К тому же весьма сложное и дорогостоящее.
А кто будет тратить свои деньги на такую, как она?
В шизофренический бред тоже поверить не получалось. Ладно бы голоса какие-то, или там галлюцинация быстрая, или ладно бы Алиса вдруг вспомнила, что она — Наполеон. Но чтобы вот так вот целую чужую квартиру видеть чётко и детально, разговаривать с этой Майей…
Алиса зачем-то протянула руку и постучала костяшками пальцев по кафельному полу.
Вздохнула.
Вот тебе и новая жизнь, и смена обстановки.
А дома у неё что?
Пропала? Несмотря на письмо в вуз, родители, когда найдут собранные и брошенные вещи, когда поймут, что вся обувь на месте, документы на месте, а дочка исчезла… Ну и начнётся там!
«Ещё решат, что я с собой покончила из-за этого дурацкого поста».
Алиса злорадно улыбнулась.
Так им и надо.
А может, она покончила? Проснулась среди ночи, поймала белку и повесилась, а это — типа Рай или новая жизнь в награду за мучения?
Только как же она тут будет жить, если ей уже двадцать лет, и все эти двадцать лет её в этом мире не было?
А если её завтра же «выбросит» обратно в Ленинск?
Неужели правда другой мир? Неужели она — Алиса Минина — взяла и попала в другой мир? Настоящий?
В дверь неуверенно постучали и голос Майи спросил:
— У тебя там всё в порядке? Помощь нужна?
— Всё хорошо! — живо отозвалась Алиса и подскочила на ноги.
Пора разобраться, как минимум, что тут происходит!
Она подошла к зеркалу и попробовала приладить странную штуковину с незапомненным названием к лицу.
Широкая трубка длиной сантиметров в пять оказалась на конце силиконовой, как очки в масках для подводного плаванья. Алиса прижала её вокруг рта, но конструкция не присосалась — потому что внешняя сторона, задрапированная тканью, пропускала воздух.