Глава тридцатая
Ключ повернулся в замке без скрипа, даже легчайшего. Так проникают в чужой дом воры. Этому она отменно научилась еще у себя в Атланте, живя с матерью и отчимом.
Придержав автоматическую защелку, она обеими руками прикрыла дверь. Ни шороха. Хорошо в этом смысле натренированная, она застыла в неподвижности. Она стояла, широко расставив ноги, выпрямив спину и вздернув подбородок, она легонько водила головой из стороны в сторону, проверяя дом на предмет хоть малейших признаков жизни. Потом она разулась.
Издали, из той части коридора, куда выходили спальни, до нее донесся какой-то шепот. Хотя не исключено, что это шептались волны. Но если в Доме кто-то все-таки есть, она вполне может выскочить отсюда, так и не известив их о своем приезде. И тогда они со Спиннереном смогут провести ночь где-нибудь в другом месте. Одна мысль об этом привела ее в волнение. Она чувствовала, что Спиннерену удастся так или иначе изумить ее.
Он был одновременно загадочен и чудесен. И всегда жестко контролировал себя, хотя она и угадывала в его повадках скрытое напряжение.
Она на цыпочках пошла босыми ногами по ковровой дорожке.
– Только не рассказывай мне, что ты никогда не порол маленьких девочек, – произнесла Фелиция, гримасками пытаясь подражать Мадонне.
– Ну, бывает, разок-другой отшлепаю, – ответил Твелвтрис. – Сними-ка блузку.
Она сняла блузку, встала боком, так, чтобы он видел маленькие, но уже с твердыми сосками грудки. Он протянул руку – и она сделала пару шагов навстречу ему. Он увидел шрамы на груди. Его лицо исказилось. Язык выстрелил наружу.
Как у ящерицы, подумала она. Ящерицу она видела по телевизору. Ну конечно, по телевизору.
– Господи, так это вы, – сказала она.
– А что, Риальто не сказал тебе, куда он тебя везет?
– Да Господи, он такой забывчивый…
Фелиция невольно отпрянула. Да, она знала этого сукиного сына, понаслышке, но знала. О нем говорили скверно, очень скверно. И ей рассказывали, что именно этот человек – Мистер-Полуночная-Америка – так изувечил ее собственную мать, что та вскоре после этого умерла.
– В чем дело? – спросил Твелвтрис, присаживаясь на кровать.
– Просто глазам своим не верю. Надо же, Роджер Твелвтрис!
– Ну, и куда ты сейчас-то собралась?
– Только что вспомнила. Майк ждет, чтобы я ему сказала, останусь ли на ночь.
И она бросилась к двери.
Дженни четко слышала голоса, но не разбирала слов. Она решила, что низкий голос принадлежит ее отцу. А тонким, почти писклявым, разговаривает девочка.
Движимая непреодолимым любопытством, она подошла уже к самым дверям спальни.
– Значит, я пойду скажу ему, чтобы он меня дождался? – вопросительно протянула Фелиция.
Твелвтрис уже извлек болт и взял его в руку. Он неотрывно смотрел на шрамы, которыми была усеяна ее почти мальчиковая грудь.
– Давай-ка сюда свою попку. Свою худенькую попку. Уедет Риальто, значит, уедет.
Он вскочил с постели.
Фелиция отвернулась от него, ухватилась за дверную ручку и распахнула дверь настежь. И тут же, вскрикнув, отступила в спальню, чуть не натянув на голову юбку, которая только что болталась где-то в районе щиколоток.
Дженни тоже изумилась, но она не закричала и не отпрянула. Она поглядела на девочку, на которой ничего не было, кроме белых носочков, простых туфелек и хлопчатобумажных трусиков. Она увидела в спальне собственного отца с болтом в руке. Фелиция, присев, начала натягивать юбку. Бросившись затем мимо Дженни прочь из спальни, она едва не сшибла ее с ног.
Дженни в страхе и отвращении отвернулась.
– Погоди-ка минуточку, Дженни. Погоди-ка, – прохрипел Твелвтрис.
Он схватил дочь за руку.
Фелиция выбежала из дому.
Риальто не было. Его белого «кадиллака» тоже не было. Ей навстречу шел блондин с пистолетом в руке.
– Фелиция, – крикнул он. – Какого черта тебя сюда принесло?
Незнакомец с пистолетом, да к тому же знающий, как ее зовут, – все это заставило ее оцепенеть. И тут она увидела и поняла, кто это.
– О Господи! Алиса?
Они постояли, глядя друг на друга. Спиннерен указал пистолетом на заднее сиденье своей машины.
– Ступай туда, – сказал он.
– Я не могу поверить. Чего ради ты так оделась? – спросила Фелиция.
Он обошел вокруг машины и с силой втолкнул девочку в салон. Затем, вновь обежав машину, оказался спереди, у дверцы водителя. Постоял в нерешительности, время от времени посматривая на дом.
Оттуда донесся звук выстрела.
Где-то залаяла собака.
Спиннерен сел за руль и развернулся посередине дороги. Коробка из-под сигар свалилась с крыши «БМВ» и покатилась на обочину, постукивая всем своим содержимым – брусками динамита, взрывателем, часовым механизмом.
Собака продолжала лаять.
Дверь пляжного домика открылась, но «БМВ» уже подкатывал к воротам. Ни Спиннерен, ни Фелиция не увидели Дженни, в слезах застывшую на крыльце. Все ее изорванное платье было залито кровью.
Глава тридцать первая
Всегдашняя поразительная невозмутимость Спиннерена покинула его. Мимо будки охранника он промчался на большой скорости.
Тот, однако, успел удивиться тому, что малолетняя поблядушка очутилась в «БМВ». Конечно, скандал мог начаться из-за того, что дочь застукала отца за забавами с проституткой, выдающей себя за школьницу, но почему эта полуголая девчонка оказалась в машине у дружка дочери?
Спиннерен вырулил на хайвей и промчался мимо того места, где как можно незаметней припарковал среди деревьев и кустов свой «кадиллак» Риальто, решив еще раз подкараулить красный «БМВ» и сесть ему на хвост.
И все же Риальто чуть было не проспал пронесшийся мимо «БМВ», и ему пришлось гнаться за ним довольно долго.
Фелиция надела и оправила юбку и оглядывалась в салоне, словно ожидая, что здесь невесть откуда возьмется ее блузка.
– А ты знаешь, кто в этом доме живет? – спросила она. – Знаешь, кто снял меня через этого сукиного сына Риальто, который, черт бы его побрал, как сквозь землю провалился?
– Твелвтрис, – сказал Спиннерен.
– Именно. Тот самый мерзавец, который забил до смерти Ботфорты.
Спиннерен искоса посмотрел на нее.
– Так ты называешь собственную мать?
– А как мне ее, по-твоему, называть? И она не только моя мать, но и твоя. А ты сама называла ее Ботфорты, прежде чем перебралась к дядюшке Бенни.
– А вторую ее кличку ты помнишь?
– Конечно, помню. Ее все называли Мать Фелиции, потому что все меня знали, я была такая бойкая. А с чего это ты сбежала к дядюшке Бенни?
– Да уж лучше так, чем крутить любовь с клиентом на пару со старой дамой.
– Нет, вы только поглядите на нее! Теперь она называет нашу мать старой дамой. Полагаешь, так оно приличней? И что же, с дядюшкой Бенни тебе жилось лучше?
– Нет, не лучше. Но дядюшка Бенни умер.
– Я не знала. А когда это случилось?
– Давным-давно. Через пару месяцев после моего ухода от вас.
– Плохо дело, – сказала Фелиция. – А ты не одолжишь мне свою куртку?
Спиннерен включил ручной тормоз.
А едущий на полмили сзади Риальто вновь чуть было не задремал. Сбросил скорость, потом и вовсе свернул с дороги. Если бы Спиннерен обернулся и посмотрел вверх по склону, он бы увидел, как «кадиллак» подъезжает к гаражу дома, в котором жил он сам.
Спиннерен достал из багажника черную борцовку каратиста. Как только он поехал дальше, Риальто вновь вырулил на дорогу и опять сел ему на хвост.
– А с какой стати ты сюда вернулась? – Фелиция влезла в борцовку. Подавшись вперед, она провела по груди Спиннерена. – И куда подевались твои буфера? И вообще почему ты переоделась педиком? Послушай, ты часом не гермафродит?
– Мне бы не хотелось распространяться на эту тему.
– Господи, да трахайся ты, с кем хочешь. С бабами, с мужиками, по мне, так хоть с лошадьми. Все, что ты можешь придумать, Алиса, я уже разок-другой успела попробовать.