— Настоящий классик! — со вздохом сказал Квази. — Но я к нему не попал... Говорят, он учил Латуни, Драматике и Мексике...
— Это уж точно, — согласился Грифон.
И оба повесили головы и вздохнули.
— А долго у вас шли занятия? — спросила Алиса, торопясь перевести разговор.
— Это зависело от нас, — отвечал Черепаха Квази. — Как все займем, так и кончим.
— Займете? — удивилась Алиса.
— Занятия почему так называются? — пояснил Грифон. — Потому что на занятиях мы у нашего учителя ум занимаем... А как все займем и ничего ему не оставим, тут же и кончим. В таких случаях говорят: «Ему ума не занимать»... Поняла?
Это было настолько ново для Алисы, что она невольно задумалась.
— А что же тогда с учителем происходит? — спросила она немного спустя.
— Может, хватит про уроки, — вмешался решительно Грифон. — Расскажи-ка ей про наши игры...
Глава X. Морская кадриль[66]
Черепаха Квази глубоко вздохнул и вытер глаза. Он взглянул на Алису — видно, хотел что-то сказать, но его душили рыдания.
— Ну прямо словно кость у него в горле застряла, — сказал Грифон, подождав немного.
И принялся трясти Квази и бить его по спине. Наконец, Черепаха Квази обрел голос и, обливаясь слезами, заговорил:
— Ты, верно, не живала подолгу на дне морском...
— Не жила, — сказала Алиса.
— И, должно быть, никогда не видала живого омара...
— Зато я его пробова... — начала Алиса, но спохватилась и покачала головой. — Нет, не видала.
— Значит, ты не имеешь понятия, как приятно танцевать морскую кадриль с омарами.
— Нет, не имею, — вздохнула Алиса. — А что это за танец?
— Прежде всего, — начал Грифон, — все выстраиваются в ряд на морском берегу...
— В два ряда! — закричал Черепаха Квази. — Тюлени, лососи, морские черепахи и все остальные. И как только очистишь берег от медуз...
— А это не так-то просто, — вставил Грифон.
— Делаешь сначала два шага вперед... — продолжал Черепаха Квази.
— Взяв за ручку омара! — закричал Грифон.
— Конечно, — подтвердил Черепаха Квази. — Делаешь два прохода вперед, кидаешься на партнеров...
— Меняешь омаров — и возвращаешься назад тем же порядком, — закончил Грифон.
— А потом, — продолжал Черепаха Квази, — швыряешь...
— Омаров! — крикнул Грифон, подпрыгивая в воздух.
— Подальше в море...
— Плывешь за ними! — радостно завопил Грифон.
— Кувыркаешься разок в море! — воскликнул Черепаха Квази и прошелся колесом по песку.
— Снова меняешь омаров! — вопил во весь голос Грифон.
— И возвращаешься на берег! Вот и вся первая фигура, — сказал Квази внезапно упавшим голосом. И два друга, только что, как безумные, прыгавшие по песку, загрустили, сели и с тоской взглянули на Алису.
— Это, должно быть, очень красивый танец, — робко заметила Алиса.
— Хочешь посмотреть? — спросил Черепаха Квази.
— Очень, — сказала Алиса.
— Вставай, — приказал Грифону Квази. — Покажем ей первую фигуру. Ничего, что тут нет омаров... Мы и без них обойдемся. Кто будет петь?
— Пой ты, — сказал Грифон. — Я не помню слов.
И они важно заплясали вокруг Алисы, размахивая в такт головами и не замечая, что то и дело наступают ей на ноги. Черепаха Квази затянул грустную песню.
— Большое спасибо, — сказала Алиса, радуясь, что танец, наконец, кончился. — Очень интересно было посмотреть. А песня про треску мне очень понравилась! Такая забавная...
— Кстати, о треске, — начал Черепаха Квази. — Ты, конечно, ее видала?
66
В письме к одной девочке Кэрролл так описывал собственную манеру танцевать:
Что до танцев, моя дорогая, то я никогда не танцую, если мне не разрешают следовать
67
В этой песне Кэрролл пародирует первую строку стихотворения Мэри Хауитт[413] «Паук и Муха», которая в свою очередь использовала старую песню. Вся песня написана размером Мэри Хауитт. Приведем первую строфу этой песни:
В первоначальном варианте сказки Кэрролла Квази пел иную песню:
Здесь Кэрролл пародирует негритянскую песню, припев к которой начинается так:
В дневнике Кэрролла есть запись от 3 июля 1862 г. (канун знаменитой лодочной прогулки по Темзе), в которой говорится, что он слышал как-то в дождливый день, как сестры Лидделл «очень выразительно» пропели эту песню. —