Раздались жидкие аплодисменты.
Алиса немножко огорчилась — ответ был правильный: 1066 год.
— Ничего подобного! — улыбнулся профессор. — Ответ неправильный: нет такого времени — «десять шестьдесят шесть».
— Ну, ладно, — вздохнул Эму, — если вам так угодно, то случилось это в одиннадцать часов и шесть минут. На самом деле битва должна была начаться ровно в одиннадцать, но король Гарольд, по прозвищу Недотёпа, ну, скажем так, малость к ней опоздал. Ещё вопросы есть?
Алиса довольно смутно представляла себе процедуру выборов, но вопрос Дэльфина явно не имел прямого отношения к делу, и она решила сама задать вопрос в лоб.
— Что вы нам пообещаете? — выкрикнула она, вспомнив, как взрослые, возмущаясь, говорят о каких-то предвыборных обещаниях.
Эму бросил на неё испепеляющий взгляд, такой, что любая другая девочка на её месте сгорела бы со стыда и от неё осталась бы лишь горстка пепла.
— Хм! Что я пообещаю? Ну, я пообещаю… я пообещаю… я пообещаю никогда не нарушать своих обещаний — вот что я пообещаю! Следующий вопрос!
Ответ Алису не вполне устроил — она просто его не поняла и поэтому продолжила:
— В таком случае за кого вы стоите?
— Я стою за Ы, — ответил Эму с вызовом, так, словно была задета его честь.
— У-у-у! — удивленно протянула Алиса, вытянув губы дудочкой; это заявление показалось ей самым любопытным из всего услышанного.
— А за У стоит Гну! — отчеканил Эму.
Алиса покрутила его слова в голове и пришла к выводу, что в них есть смысл.
«В конце концов, — размышляла она, — Ы — не хуже других. Немного туповата, это правда — попробуйте-ка пропеть слово „бы-ы-к“, — но что поделать, такой уж она уродилась. Бедная Ы… — Тут Алиса запнулась и поправилась: — Бедный Ы! Пожалеть его надо — ан нет: все его оттесняют, всегда держат на вторых ролях — ставят только в конец да в середку. Где это видано — заглавное Ы? А он… нет, оно…»
— Я с вами полностью согласен, — заявил Эму, словно прочёл её мысли. — Ы достойно лучшей участи. На этот случай у меня есть стихи.
И он прочитал:
— Благодарю вас, — вежливо сказала Алиса. — Необыкновенно интересные стихи!
— Надеюсь, вы нашли в них ответы на все вопросы, — самодовольно улыбнулся Эму.
— Да, почти, — вздохнула Алиса. — Смысл у этих стихов очень глубокий, но я до него почти докопалась. А если бы ещё отдать их в печать и потом почитать глазами, я почти уверена, всё стало бы на свои места.
— Сударыня! Поэзию следует почитать в любом виде! — припечатал Эму. — А что касается печати, то на этих стихах лежит печать гения, и никакой другой не надобно!
— Наверное, — смутилась Алиса, — этот гений — неизвестный.
— Неизвестный?! — вскричал Эму, привстав на цыпочки и выпятив грудь. — Да все эти Неизвестные, Бездомные, Бедные и Горемычные когтя ломаного не стоят! Потому что гениальный и всем известный автор сих стихов, сударыня, это — я!!!
Заявление председателя вызвало бурю негодования со стороны Деревенского Мыша, который заявил, что автор этого стихотворения именно он, Мыш. Потому что оно подписано «Неизвестным», а Неизвестный, как всем известно, это — Аноним. Между тем, продолжал Мыш, Аноним есть уменьшительное от Анонимыша, потому что первое, как минимум, на две буквы меньше второго. А то, что Анонимыш и есть он, Мыш, — это и Ежу понятно. (При этих словах Еж свернулся клубком и стал похож на утыканный иголками шар для игры в кегли, каковым на самом деле и был — правда, не здесь, а в Стране Чудес.)