— А если вы их не донесёте? — осмелилась спросить Алиса.
— Такого не может быть, потому что не может быть никогда! — беспечно усмехнулся Тутошка. Но, немного помолчав и оглянувшись на Фафош-ку, добавил шёпотом: — Однако если с нами что-нибудь случится… потому что, понимаешь, никогда — это всё равно что всегда, только наоборот… ну, тогда, значит, ты и отнесёшь бадейку!
Алису опять поразило, с какой восхитительной легкостью всякий встречный-поперечный требует от неё помощи, ничуть не сомневаясь, что она обязательно захочет и сможет помочь; размышляя об этом, Алиса никак не могла решить, молодец она или просто дурочка, которую водят за нос. Между тем все трое уже поднялись на вершину холма, и Тутошка с Фафошкой снова достали воды из колодца.
Однако едва Тутошка ступил на тропинку, ведущую вниз, как ножки-палочки его запутались, он кувырнулся через голову и загремел по склону, а следом за ним, разумеется, покатилась и Фафошка. К счастью, в тот момент, когда произошёл этот, совершенно непредвиденный, несчастный случай, Алиса оказалась рядом и успела выхватить у Тутошки бадью, да так ловко, что вода даже не расплескалась. Конечно, следовало бы осведомиться о самочувствии Фафошки; и не сломал ли Тутошка на этот раз свою коронку; и в каком состоянии его котелок; и не нужна ли им помощь; однако — как-нибудь они друг другу сами помогут, решила Алиса и, обхватив бадью обеими руками, отправилась искать вышеназванное место.
Искать пришлось недолго. Почти сразу же она наткнулась на дорожный указатель, а точнее, на начало самого длинного из всех указателей на свете, — такого длинного, что Алиса не смогла сразу определить его длины, потому что дальний конец терялся в воздушной дымке. И каждую букву на нём приходилось читать через два шага на третий, ибо так далеко они отстояли друг от друга.
Глава VI. Сломя голову по Г-Головоломке
«ГОГЕНЦОЛЕРНГРОДЫРГБУЛГЩЕРГОГЛОМОГЛОГУТТЕННАХТЕНБЕРГМРУЛДЫРБУРГ». Всё-таки ей удалось разглядеть весь указатель от начала до самого конца — для этого, правда, пришлось прищурить глаза и приставить ко лбу ладонь козырьком, как это делают бывалые морские волки, вглядываясь в даль океана.
— Ну и ну! — воскликнула Алиса. — Оно, похоже, тянется на много морских миль! — (Под этим она разумела расстояние в несколько сотен шагов — никак не меньше.) — А в самом слове (и ничего в этом нет удивительного) ужасно много Г! Два-четыре… шесть… десять! Нет, одиннадцать! И другой конец указателя — есть у меня такое предчувствие — утыкается прямо в то место, куда мне нужно попасть: только бы мне туда добраться!
И она двинулась вдоль дорожного указателя. День был очень жаркий, солнце припекало, с каждым шагом бадейка становилась всё тяжелее; в конце концов она так утяжелилась, что Алисе пришлось останавливаться на привал если не у каждой буквы, то по крайней мере у каждого очередного Г.
Когда она отдыхала под сенью девятого Г, за ее спиной вдруг раздался грозный рык и лай. Алиса вздрогнула и обернулась. В траве, припав на передние лапы и задрав зад, притаился щенок, готовый то ли прыгнуть вперёд, то ли дать дёру при первой же опасности.
— Если я не ошибаюсь, — сказала себе Алиса, — это тот самый щенок, которым Цирюльник чистил мантию Дэльфина.
Она уже привыкла к тому, что все местные жители говорят по-человечески, и обратилась к щенку самым вежливым образом:
— Прошу прощения, не будете ли вы так любезны сказать, далеко ли ещё до этого, — и она указала на дорожный указатель, — места?
Вместо ответа щенок молча склонил голову набок, словно говоря, что и рад бы ее понять, но, увы, совсем не понимает, затем снова тявкнул, но уже не так грозно.
Решив, что щенок попросту не расслышал, Алиса шагнула к нему, собираясь повторить вопрос, однако пёсик отчаянно завилял хвостом и с лаем отбежал ровна на Алисин шаг, после чего уселся, настороженно не сводя с неё глаз и свесив розовый язык чуть не до земли. Алиса удивилась: как может столь длинная штука умещаться в столь маленькой пасти!
— У меня такое подозрение, — растерянно проговорила она, — что ты щенок. То есть, я имею в виду, всамделишный щенок Потому что ты не задаёшь невежливых вопросов, и не грубишь в ответ, и не рассуждаешь по всякому поводу и без повода, как все остальные.
И чем больше Алиса думала, тем забавней казалась ей эта встреча с обыкновенным щенком именно здесь: «так же забавно, как если бы там, дома, в омнибус вошла бы, взяла билет и села бы рядом со мной Дина или, скажем, Динозавр». (Алиса не знала в точности, кто такой Динозавр, но не сомневалась, что Динозавру ездить в общественном транспорте не полагается.)