— Если ты еще хоть раз приблизишься к моим бабушке и дедушке, — прорычала я, — я вытру пол твоим лицом. Ты меня поняла?
Она нахмурилась, и ветер растрепал ее волосы.
— О чем ты? Мы ничего не сделали твоим бабушке и дедушке.
— Точно также, как не распускали слухи обо мне?
Парни были заняты тем, что ругались и били друг друга.
Она пожала плечами.
— Да, это я распустила слухи. И что?
— Ты злобный маленький тролль, который любит причинять боль невинным людям. Я знаю, что ты и твои люди пришли в мой дом, чтобы поиздеваться надо мной. Когда ты обнаружила, что меня там нет, вы набросилась на моих бабушку и дедушку.
— Я же сказала! Я ничего не делала твоим бабушке и дедушке.
— Но ты знаешь, кто это сделал, и расскажешь мне. — Я не стала дожидаться ее ответа. Она должна была понять, что я настроена серьезно. Я ударила ее в нос, и кровь мгновенно хлынула из него. Ее колени подкосились, и она, застонав, упала на землю.
Доктор Райт выбежала на улицу, двери школы с грохотом захлопнулись за ней.
— Хватит! — кричала она. — Парни, прекратите. Али. Сейчас же!
Охранникам пришлось разнимать ребят. Я подняла руки и сказала:
— Это была самооборона.
В итоге, нас всех отстранили от уроков.
Кэт заходила ко мне вечером, но ввиду некоторых секретов, мы тоже поссорились.
— Я рассказала тебе о своей болезни, но ты не хочешь рассказать мне, что с тобой происходит? — сказала она, подняв руки в отчаянии. — А я знаю, что что-то происходит. Ты все больше и больше времени проводишь с Коулом, у тебя постоянно синяки, и я бы подумала, что он тебя избивает, если бы не видела синяки и у других, с кем ты общаешься. Я знаю, что ты занимаешься тем же, что и Лёд, и знаю, что ты от меня что-то скрываешь.
— Да, — призналась я, — но больше я ничего не могу тебе сказать.
На ее лице отразилась обида.
— Ты не доверяешь мне?
— Доверяю, но эти секреты принадлежат не мне. Я не могу предать их.
— Но я твоя подруга.
— Да. И они тоже.
— Али…
— Прости, я просто не могу, — повторила я.
Она ушла, раздраженная.
Остаток вечера я провела как в тумане, бродя по дому, проверяя двери и окна, с оружием в руках. После стольких лет сомнений в нем, я превратилась в копию своего отца.
Не было причин идти на вылазку. Коул и ребята были там, проверяли ловушки и патрулировали территорию. Я могла спокойно идти спать, но не могла заставить себя заснуть.
Дедушка и бабушка запретили мне видеться с ним. На этот раз по-настоящему. И они не шутили. Бабуля спала на диване в гостиной.
Надо было что-то сделать.
На следующее утро я написала ему сообщение.
«Сможешь прийти сегодня на ужин?» Он понравится бабушке и дедушке, когда они узнают его поближе.
Он сразу же ответил.
«Да. Все в порядке?»
«Просто хочу увидеть тебя».
«Буду в X. Я тоже.»
Х, должно быть, означало «время». Усмехнувшись, я решила написать Кэт.
«ПРОСТИ МЕНЯ». Я плохо себя чувствовала из-за того, что задела ее чувства.
Я не ждала, что она ответит мне, но прошло всего несколько минут, прежде чем раздался знакомый гудок. «Нет, это ты меня прости. Я была назойливой, а ты знаешь, что я никогда не бываю назойливой».
Я усмехнулась. У Кэт был талант. Она могла заставить меня смеяться, независимо от обстоятельств. «Друзья?»
«Лучшие.»
Почувствовав, будто с моих плеч свалился груз, я убрала оружие и спустилась на завтрак. Бабушка уже накрыла на стол, а дедушка занял свой стул. Он сидел, ссутулившись, в помятой одежде. Он так и не удосужился причесаться, только оставшиеся пряди безвольно свисали по бокам. Круги под глазами стали темнее. Его ладони лежали на столе, и он смотрел на них, о чем-то задумавшись. Может быть, он подхватил какой-то вирус пока был в больнице?
— Дедуля, — мягко сказала я.
Он вздрогнул, как будто я дала ему пощечину, его красные глаза посмотрели на меня.
— Да? — Его голос был хриплым, чего раньше точно не было.
— Ты хорошо себя чувствуешь? Тебе подать что-нибудь?
— Я в порядке, — пробормотал он.
Бабушка принесла большую сковороду с яичницей, от которой поднимался пар; запах ветчины и сыра плыл в воздухе. Я заняла свое место слева от дедушки. После того, как бабуля положила каждому из нас по порции и заняла свое место, мы ели в тишине. По крайней мере, мы с ней. Дедуля, что-то ворча себе под нос, водил вилкой по тарелке.
— Тебе нужно поесть, — сказала ему бабушка.
Он перестал ворчать и уставился на нее. Действительно уставился, будто завис на ней.