Мое сердце раскололось. Я должна была проверить, нет ли следов укусов. Я же почувствовала запах гнили в ту ночь.
— Если бы у меня было больше времени, я бы придумала способ…
— Другого способа нет, — настаивал Коул, его тон был резким. — Он должен был умереть. Насколько мне известно, никто никогда не возвращался после такого.
Он лучше знал, не так ли. Он видел, как его собственная мать умерла таким же способом…
— …Ееееддааа.
Голос дедушки прорвался сквозь видение. Мир вернулся в нормальное состояние. Коул стоял в другом конце комнаты, прижимая к себе дедушку.
— Позволь мне сделать это, Али, — прорычал он.
Я поняла, что сила моих слов до сих пор останавливала его от действий… точно так же, как сила его слов почти разжала мою челюсть, чтобы произнести нужные слова. Я сопротивлялась.
— Что с ним? — Плакала бабушка за закрытой дверью. — Почему он сделал это с Али? Это на него не похоже. Он хороший человек.
— Я же говорил вам, что здесь опасно, миссис Брэдли, — услышала я слова мистера Холланда.
Маккензи вернулась в свое тело.
— Нам нужно еще время, — крикнула она.
— Али, — напомнил Коул.
Я не могла свалить на него это бремя.
— Я… я… я сделаю это.
Он изучал меня, прежде чем жестко кивнуть.
— Уверена?
Я посмотрела вниз. Проблема первая: мои руки были в порядке. Вне всякого сомнения, я могла зажечь свет. Вопрос был в том, смогу ли я сделать это по команде?
— Я не хочу делать ему больно, — сказала я, и мой подбородок задрожал. Проблема вторая: моя любовь к этому человеку.
Нет, не к человеку. Больше нет.
— Обещаю, он ничего не почувствует.
Дедушка пытался вырваться, и я начала плакать. Он хотел убить бабушку, а я не могла ему этого позволить. На самом деле никаких проблем не было. Я закрыла глаза, покопалась внутри себя и нашла резервуар решимости.
— Да, — сказала я и поверила в это всем своим сердцем. — Уверена.
Что-то внутри меня раскололось, и тепло взорвалось в моих руках, поднялось вверх и разлилось по плечам. Я открыла глаза. Обе мои руки светились, от кончиков пальцев до ключиц.
Коул, Маккензи и Бронкс смотрели на меня с благоговением.
Спотыкаясь, я подошла к дедушке, пока у меня не сдали нервы, присела рядом с ним и подождала, пока Коул повернет его. Дедушка оскалил зубы в мою сторону. Дрожа, избегая его взгляда, я провела ладонью по его груди.
За один удар сердца он исчез, а в воздух полетел пепел. Я озадаченно посмотрела на свои руки. Коул сказал, что это занимает некоторое время.
— Али, — позвала моя бабушка. — Али, ты в порядке? Поговори со мной!
Коул вернулся в свое тело.
— Али. Не трогай тут больше ничего.
— Али! — Теперь в голосе бабушки звучала паника. — Я твоя бабушка и требую, чтобы ты поговорила со мной.
Но я должна была прикоснуться к своему телу. Должна была вернуться и ответить бабушке.
— Нет, — крикнул он, когда я протянула руку.
Пальцы души соприкоснулись с пальцами естественной формы. У меня перехватило дыхание, когда две половинки меня соединились. Свечение исчезло, но я чувствовала остатки жара, маленькие вспышки молний, треск и шипение.
— Ты в порядке? — потребовал он.
— Да. — Я крикнула:
— Я в порядке, бабушка. — Но дедушка не в порядке. Свежие слезы каскадом хлынули по моим щекам. — Как я это сделала? — спросила я Коула.
— Не знаю. Я никогда не видел ничего подобного и боялся, что ты обожжешь свое тело, когда прикоснешься к нему. В следующий раз слушай меня. Я не выдержу еще одного такого испуга.
— Али? — сказала бабушка дрожащим голосом. — Мне нужно увидеть тебя своими глазами.
Я умоляюще посмотрела на Коула, молча прося разрешения рассказать ей о том, что только что произошло. Она заслуживала знать.
Он кивнул.
— Правду?
Маккензи запротестовала, но Коул сказал:
— Да.
Я открыла дверь в столовую, и бабушка вбежала внутрь, мистер Холланд следовал за ней по пятам. Оба они осмотрели комнату.
— Карл! — ахнула бабушка, бросаясь на неподвижное тело дедушки, как бы защищая его от дальнейшего вреда. — Очнись. Ты должен проснуться.
Мне пришлось подавить рыдания.
— Он не может, бабушка. Он… он умер.
— Нет. Он проснется. Он должен.
В конце концов, она все осознала и заплакала еще сильнее.
Коул помог ей встать на ноги и подвел к одному из стульев, которые поставил на место.
— Али хочет кое-что рассказать вам до приезда полиции.
Я села рядом с ней. Меня трясло и было трудно дышать, я понимала, что у меня начнется гипервентиляция, если не успокоюсь.