Когда мы оказались вне зоны слышимости, Коул сказал:
— Что бы ты ни делала со мной каждое утро… — в его голосе послышался намек на гнев, — …тебе нужно прекратить это.
Мой взгляд метнулся к его лицу так быстро, что я чуть не споткнулась.
— Что бы я с тобой ни делала? А как насчет того, что ты делаешь со мной?
— Что я делаю с тобой?
Я не собиралась упоминать о своем сумасшествии, пока он не подтвердит это.
— Это ты мне скажи. — Потому что он мог говорить о чем-то другом. Может он хотел, чтобы я перестала смотреть на него, как я сначала подумала. Может быть, хотел, чтобы я перестала общаться с его друзьями, даже когда они загоняли меня в угол, как бешеное животное.
Мы продолжили идти молча. Я ждала пока он заговорит первым, но у меня не хватило силы воли, и в конце концов не сдержалась.
— Итак… с кем ты дрался?
На секунду заколебавшись, он ответил:
— Ни с кем, кого бы ты знала.
Ииии снова молчание.
Ладно. Он сам со мной хотел поговорить, задал мне два вопроса и теперь ему нечего мне сказать. Я чувствовала… облегчение. Да, облегчение, а не огромное разочарование.
Слишком долго… то есть, мучительную вечность спустя… мы добрались до моего класса и остановились.
— Спасибо что проводил, но давай больше не будет это повторять, — пробормотала я. Мне не нужны ответы. Я могу жить без них.
Он уперся рукой в стену, не давая мне сбежать.
— Прости за Маккензи, — сказал он, и на миг мне показалось, что его злость ушла. — Она больше не побеспокоит тебя.
Ну, это было хоть что-то.
— Я ее не боюсь, — честно ответила я.
Его губы дернулись, будто он боролся с улыбкой.
— А стоило бы. Она может быть… злой. Очень злой.
Как он хотел ее назвать? Неужели это знак? (Кэт бы так гордилась мной. Я даже мысленно не могла ругаться.)
— Я все равно ее не боюсь.
Он улыбнулся.
— Ты хоть раз с кем-нибудь дралась? — Другой рукой он взял прядь моих волос и начал накручивать ее. — Потому что ты похожа на сказочного персонажа.
— На злую ведьму? — Я не могла не спросить.
— Нет. На Принцессу.
Эм, он только что сделал мне комплимент? Не думаю. В его голосе было что-то резкое.
Я заметила двух ребят, стоящих в стороне, которые хотели войти в класс, но не могли, потому что мы стояли у них на пути. Я обхватила запястье Коула и опустила его руку. Ребята обошли нас, но я не отошла от него. Стояла так близко к нему, что чувствовала, как бьется его сердце.
— Да, я дралась, — сказала я, вспоминая, о чем он меня спрашивал. С моим отцом, во время тренировок.
Коул наклонил голову, его фиолетовые глаза был напряженными.
— В рукопашную? — спросил он.
О-о-о. Я увидела его глаза. Теперь попала в настоящую ловушку. Они такие красивые.
— А есть еще какой-то способ?
— Поверь, их очень много. И с кем же ты дралась?
— Ни с кем, кого бы ты знал, — сказала я, подражая его ответу. Если бы я сказала ему правду, он бы подумал, что отец позволял мне побеждать, или, что еще хуже, что я была главной ведьмой, раз дралась с собственным отцом. И я не смогла это опровергнуть!
Он снова усмехнулся. Я забавляла его и понятия не имела почему. Что же, он сбил меня с толку. Зачем предупреждать о своей бывшей? Зачем пытаться успокоить меня? Зачем делать что-то еще?
Я изучала его лицо, пытаясь найти ответы, но так и не нашла их.
— Али?
— Да. — Мое взгляд опустился на его губы. Я заметила, что из рассеченной губы виднелась свежая капля крови. Держу пари, он смог бы одолеть моего отца, а на оставшиеся силы воплотить в реальность два моих видения.
— Я спросил, правда ли, что твоя фамилия Белл.
Смена темы заставила меня нахмуриться, но я быстро справилась с замешательством, не обращая внимания на свои глупые мысли.
— Да. Белл. А что?
— Твоего отца звали Филипп Белл. А маму — Миранда Брэдли.
Он сказал звали. А не зовут. Он знал. Я прокашлялась и выдавила из себя:
— Верно, но откуда ты это знаешь? — Я никогда даже не упоминал их имена при Кэт.
— Мой отец учился с ними.
Кто-то другой знал их и мог оплакивать их потерю. Как странно обнаружить, что у людей, с которыми я прожила большую часть своей жизни, была жизнь до меня, без меня. На каком-то уровне я это понимала, конечно, понимал, но услышать правду — это совсем другое дело.
— Твой отец учился в этой школе?
Он кивнул.
Теперь у меня появилось еще около тысячи вопросов. Проводили ли наши родители время вместе? Были друзьями? Врагами? Говорил ли его отец что-нибудь о моем? Как его отец узнал обо мне… рассказал ли Коул обо мне? Но я не задала ни одного вопроса. Если бы спросила, он бы задал свои вопросы, а я не была готова говорить о том, что произошло летом.