Увиденное заставило меня немало удивиться. Канализация! Простая, без труб и подобных изысков, но это была настоящая канализация. Достаточно глубокая у входа в галереи, сточная река становилось всё мельче по мере удаления от него. Вскоре я смогла идти по брюхо в воде. В галереях было темно, лишь редкие лучи голубоватого света проникали неизвестно откуда и немного разбавляли темень. Но мне было достаточно и этой малости, чтобы видеть всё вокруг, пусть даже в сером свете. За время, проведенное мною в теле лисы, с проблемами зрения я успела смириться, тем более, что это не особо мешало. Я с интересом огляделась. Невысокие сводчатые потолки, узенькие каменные "тротуары" вдоль стен, по которым вполне может пройти человек, несколько скрытых дверей между колоннами, подпирающими свод — мне показалось, что это не просто канализация, а скорее тайный ход. Быть может короли, когда возникает угроза нападения, убегают через него из города.
"Ну-ну, ты что-то совсем плохого мнения о местном монархе", — рассмеялся Вермерх.
Есть такое.
"Тогда может ты перестанешь мочить свои лапы и вылезешь, наконец, из воды?" — ехидно поинтересовался жеребец.
Я молча последовала совету, тем более, что мокрое брюхо и лапы начали уже подмерзать. В туннелях гудел ветер, воздух был прохладным, а запах, как это ни странно, становился всё слабее. Либо я теряла нюх, либо по мере удаления от входа вонь действительно уменьшалась. Меня бы больше устроил второй вариант.
Камень "тротуарчиков", что тянулись вдоль стен туннеля, на ощупь оказался влажным и склизким. От соприкосновения лап с этакой гадостью меня передёрнуло, по спине пробежали мурашки. Я не брезгливая. Просто ощущения действительно были крайне неприятными. Но, несмотря на это, я затрусила вдоль стены, периодически оглядываясь на ходу. За хвостом послышался топот маленьких лапок, шуршание усиков и тихое попискивание. Нос уловил запах, от которого по всему телу прошлась сладостная дрожь — мыши, крысы, еда… Я жёстко одёрнула себя, встряхнула головой и продолжила путь, стараясь не оглядываться. Я прекрасно знала, что увидела бы: толпу крыс, плешивых и грязных, с оголёнными хвостами и отвратительными мордами, но таких… Нет, лисичка, это уже слишком.
Диким усилием воли я загнала непокорное животное в глубину подсознания и вздохнула свободнее. Крысы, верещавшие за моей спиной, перестали меня волновать. Мне нужно совсем другое…
— Эй, ты, зверюга паршивая! — раздалось вдруг сзади.
Я резко остановилась и медленно обернулась, стараясь выглядеть хладнокровной. Стоявший впереди всех крупный серый крыс поднялся на задние лапы и гордо взглянул прямо мне в глаза. Нахал. Я развернулась всем телом, сложила знаменитую комбинацию из трёх пальцев (до сих пор не пойму, как мне это удалось) и продемонстрировала наглецу. Крыс фыркнул, но взгляд отвёл.
— Сам ты паршивый, — отозвалась я, выдержав длительную паузу.
На сероё узкой морде отразилось негодование.
— Да как ты смеешь на меня, на королевского мыша Доркера, обзываться, лиса вонючая? — крыс гордо вскинул острый нос.
Серая братия за его спиной загомонила.
— Я, знаешь ли, много чего смею, — спокойно отозвалась я.
— Тогда вызываю тебя! — крыс презрительно сплюнул мне под лапы.
Я переступила, убрав конечности от крохотного, но тем не менее противного плевка.
— Абонент временно недоступен, — прервала я его, резко развернулась и направилась дальше по туннелю. Драться с какими-то там крысами ни за что ни про что желания не было. И кончать жизнь среди этих визгливых тварей тоже.
"Ты пессимистично настроена", — заметил Юка.
"Да! Мы бы с этими тварями вмиг разделались! Чего струхнула?" — мигом подхватил Вермерх.
У меня есть дела поважнее крысиных боёв.
Где-то сзади бесновался оскорблённый мною рыцарь крысиной чести. Его низкий, но от этого не становившийся менее пронзительным, визг разносился по всему туннелю, эхом отражаясь от стен и создавая невыносимый гул. Я прижала уши, дабы сберечь слух.
"Обидела ты его. Напрасно. Ведь ты не знаешь, куда идти. А он, скорее всего, знает", — тяжело вздохнул Юка.
Так бы он мне и сказал.
"А ты спроси. Вернись и спроси", — серьёзно посоветовал Вермерх.
Ещё чего, с крысами не разговаривала.
Но тем не менее повернула назад.
— Эй, ты, как тебя там! — позвала я, подходя к серой копошащейся толпе. — Болтун! Вылези-ка сюда!
От серой массы отделился уже знакомый мне крыс и вновь поднялся на задние лапы. Остальные звери умолкли.
— Я не болтун. Это раз. Меня зовут Доркер. Это два, — принялся загибать пальцы он.