— А если она не хочет, мне придётся отобрать её силой! — голос эльфа сорвался на визг. Он занёс меч над головой и застыл. На лице отразилась дикая ярость, которую сдерживало лишь благородное происхождение. Ещё бы: перед ним сидели четверо стариков, трое из которых казались немощными и неспособными дать достойный отпор в ближнем бою, они должны были видеть его превосходство и с мольбами о пощаде отдать то, что он просит! А они усмехались, тянули время…
Айзен отвёл руку в сторону и поманил пальцем. Дрожа, как осиновый листок, Айсариэль мгновенно очутилась возле него и вскарабкалась к нему на колени, взяв серебряный посох в свои маленькие ручки. Эльф зарычал, грозно, как ему показалось, но опустил меч. Драться и при этом ранить собственного ребёнка ему не хотелось. Айсариэль надула губки и крепче сжала посох Айзена.
— Вот ты мне и нужна. Немедленно иди сюда, — процедил эльф, внимательно следя за каждым движением четырёх Творцов.
Айсариэль не шелохнулась.
— Подойди ко мне, дочь. Твоя мать вся извелась! Ты должна немедленно вернуться домой, пока она не слегла! — настойчиво потребовал эльф, становясь пунцовым от злости.
Айсариэль медленно, чтобы все заметили, качнула головой.
— Можешь передать маме, что я осталась в Небесной Цитадели, с Творцами. Это её успокоит. И уезжай отсюда, — серьёзно проговорила она, сжав серебряный посох с такой силой, что костяшки её пальчиков побелели.
Уши эльфа задрожали. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но из горла вырвался только сип. В глазах мелькнуло безумие, руки напряглись, дрогнул меч, начал медленно подниматься. Казалось, эльф сейчас разразится серией смертоносных ударов, стараясь угробить всех противников сразу и вдобавок разрушить помещение. В уголках рта выступила пена.
Творцы молча ждали. Когда меч поднялся до уровня подбородка эльфа, Айзен наконец заговорил:
— Девочка не желает идти с тобой. Ты разве отец? Нет, ты собственник. Ребёнок твоя собственность, а собственность должна быть под замком, чтобы никто не смел её коснуться. Но спрашивал ли ты у неё, хочет ли она такой жизни? Такой же, как у твоей жены, которую ты выпускаешь только во двор собственного роскошного замка? Ребёнок хочет свободы. Хочет увидеть новые земли, хочет познакомиться с людьми, орками, драконами. И она просила тебя об этом, но ты не стал её слушать, отговаривался, что в других землях опасно… Боишься? Боишься тех, с кем когда-то воевал бок о бок, Эльсай?
Эльсай вперил в Хранителя грозный взгляд. Меч медленно опустился, заскрежетал по ножнам. Эльфы-лучники, выстроившиеся вдоль стены по обе стороны от двери, опустили луки, но стрелы не убрали.
— Я желаю забрать свою дочь, — медленно, чётно выговаривая слова, проговорил эльф и вскинул голову, глядя в глаза поднявшемуся Первому Творцу. Старец крепко сжимал посох в правой руке, готовый в любую секунду перехватить его и либо отбиваться от меча, либо пустить заклятие.
— Желать тебе никто не запрещает, — тихо произнёс Айзен, спуская Айсариэль с колен и тоже поднимаясь на ноги. Его тяжёлая, покрытая голубой сеткой вен рука легла на маленькую пшеничную головку эльфийки, взъерошила волосы. Девочка расслабилась, зажмурилась, как довольная кошка.
— Я сказал, мне нужна моя дочь! — на тон выше проговорил Эльсай.
— Конечно-конечно. Однако ты не можешь забрать её, если она того не хочет. Малышка, ты хочешь домой? — спросил Айзен, наклонившись и заглянув Айсариэль в лицо.
— Я уже говорила. Нет, — твёрдо заявила девочка.
— Она ещё маленький ребёнок, что спрашивать её мнения? Не пройдёт и месяца, как она будет рваться к нам! — противным голосом пропищал озверевший Эльсай.
— Однако мыслит почище любого взрослого, — покачал головой Айзен. — На нет и суда нет. Тебе придётся уйти.
— Нет! Я заберу её силой! — эльф махнул рукой. Лучники вскинули луки, прицелились, намереваясь убить Творцов.
Все четверо Хранителей одновременно взмахнули посохами. Луки рассыпались в прах, колчаны со стрелами исчезли. Эльсай, озверев окончательно, выхватил меч и ринулся через стол к Творцам. Он и не подозревал, что гладкая гранитная поверхность будет столь скользкой. Подошвы заскользили, эльф с яростным воплем повалился на живот, выпустил меч. Клинок отлетел в сторону, со звоном упал на пол. Эльсай закричал, попытался подняться, изо рта капала слюна вперемешку с кровью от прокушенного языка. Творцы и Айсариэль молча наблюдали. Лицо эльфийки было равнодушным.
— Никто не сможет забрать девочку, если она этого не захочет, — повторил Айзен и широким жестом обвёл залу.