5
К вечеру мы начали понимать, что положительно не знаем, куда и зачем идём. Куда? В лес. А почему в лес? От наёмников спасаемся. А почему от наёмников спасаемся? Легче ответить зачем. А зачем? Чтобы нас не убили. Возникает последний и самый сложный вопрос: а мне-то какое дело, кроме интереса, до этих наёмников? Вот этого лично я не знаю.
Шли молча, не останавливаясь. Сначала вёл Эол. Потом сообразил, что леса не знает, и уступил право вести наш маленький отряд мне. А я-то что? Я только рада. Только сама не знаю, куда идти. Нет, лес-то мне знаком, и хорошо, зря я что ли по грибы в детстве бегала? Проблема в другом: мне неизвестна цель нашего похода. И куда вести, я не соображу.
Но голова думает, а тело делает: я шла, не замечая направления. Ребята безропотно следовали за мной, активно расспрашивая обо всём их интересующем, а замыкавший шествие Вермерх постоянно оглядывался и настороженно принюхивался. Что он там замечал, неизвестно, но явно ничего особо опасного, иначе по лесу разнёсся бы дикий вопль вороной бестии.
К вечеру с неба начал сыпаться мелкий дождик. Мужчины кутались в плащи, шипя и злобно поглядывая на меня, озаботившуюся непромокаемой клеенчатой накидкой. Надо было спрятаться под крышу, передохнуть и поесть, да и дождь переждать было бы неплохо.
Остановиться пришлось раньше, чем планировалось: Эринэль подвернул ногу. Как он, вроде бы лесной житель, умудрился споткнуться об едва выступающий из земли корешок, который спокойно переступили все — одному эльфу известно.
Собрались мы под большой раскидистой елью, которая служила мне в далёком детстве любимым местом, где можно было спрятаться от товарищей и от родителей. Хотя от родителей, а тем более от бабушки, спрятаться было практически невозможно. Два-три поисковых импульса быстро прочёсывали весь лес, и беглянка в лице маленькой меня находилась в течение какого-то получаса. Однако же увидеть скрывшуюся среди игольчатых еловых лап девочку было практически невозможно, разве что очень долго присматриваться, такая плотная у вечнозелёной красавицы хвоя. На что мы и понадеялись сейчас: еловые ветки стали для нас чем-то вроде зонтика, а места под ними с лихвой хватило бы на небольшой отряд с конями. Так что мы расположились, можно сказать, с комфортом, разве только одеял-подушек не захватили с собой. Хотя, кто не захватил, а кто додумался из дома взять. Мужчины бросали на меня завистливые взгляды, охая и пытаясь воззвать к совести одной рыжей ведьмы, что удавалось так себе. В конце концов мне их нытьё просто надоело, страдальцы получили запасные одеяла и высушенные с помощью магии плащи. Как это ни странно, на этот раз ткань я не подпалила.
— Эринэль, давай-ка тебе сустав на место вправим, — вспомнила я, когда мужчины уютно устроились под стволом ели, завернувшись в одеяла и плащи. Эльф подобрал ноги.
— А может не надо, да? Так заживёт… — он предпринял попытку спрятаться за Эола. Тот, недовольно ворча, отпихнул эльфа.
— Хочешь, чтобы тебе отрезали ногу? — ехидно поинтересовалась я.
Эринэль поёжился, живо представив себя калекой. Видимо, такое же видение явилось и к Эолу. И возиться с напарником-инвалидом ему явно не захотелось.
— Алисанда дело говорит. Давай вправлю, — предложил он, одним резким движением стянув с эльфа сапог. Эринэль протестующе замахал руками. Но некромант (да, он не забыл представиться: Эол дель Синайи, некромант, служба Контроля перемещений) не обратил на это никакого внимания, схватил эльфа за ногу и дёрнул. Эринэль взвыл от боли и завопил на странно знакомом мне певучем языке. Как я узнала впоследствии, эльфийском.
Эол благополучно пропустил ругань мимо ушей. Сустав, щёлкнув, встал на место, запас брани у Эринэля иссяк, так что вскоре наш квартет мирно беседовал, собравшись под раскидистыми лапами ели вокруг магического светлячка, на скорую руку сотворённого Эолом.
— Господа хорошие! — воскликнула я, привлекая всеобщее внимание к своей скромной персоне. "Господа хорошие", однако, не обратили на этот призыв никакого внимания, продолжая оживлённо спорить о непонятных мне вещах, к примеру "как вытравить кикимор из болот Энтары". Садисты, что им кикиморы-то плохого сделали? Живут себе, никого не трогают, а эти "вытравить".
Наплевав на всех и вся (мысленно, разумеется), я зарылась в сумку и через пару минут активных поисков, в ходе которых выяснилось, что я забыла половину вещей, что планировала взять с собой, всё же нашла то, что нужно. Палка домашней сырокопчёной колбасы, источавшая такой аромат, что впору захлебнуться слюной. Что, собственно, и произошло с моими попутчиками, едва они учуяли и узрели сие чудо. Оголодавший народ, не евший ничего с самого утра (а кто и с прошлого вечера), уставился на колбасу, как волки на добычу. Я спешно спрятала вожделённую палку за спину.