Однако, когда сметана кончилась, желание желудка наполниться как-то пропало, хотя запахи в кухне были просто одурманивающие. Я с сожалением схватилась зубами за край крышки, чтобы водрузить её на место. Обожжённая глина оказалась на редкость скользкой, крышка выпала изо рта и со звонким стуком разбилась об пол.
От звука проснулась задремавшая было квочка и принялась громко кудахтать, хлопая крыльями и угрожающе поднимаясь с насиженного гнезда. По кухне разнёсся писк перепуганных цыплят. За дверью послышался топот, и я, не зная, куда податься, малодушно спряталась под стол. Послышался хлопок — Джук закрыл створки окна. Ну, удружил.
"Говорил я тебе — не верь. А ты, деревня, поверила", — вздохнул Вермерх.
Сам, кстати, тоже не город.
"Зато умный".
Дверь отворилась и в кухню влетела растрёпанная со сна женщина лет тридцати, вмеру полная, с очень миловидным лицом. У меня подобралось к ней единственное слово — хозяюшка. И как она могла не дать хлеба даже такому оборванцу, как Джук? Ума не приложу. Ни своего, ни лисьего.
Квочка при появлении хозяйки немного успокоилась и принялась собирать в кучку разбежавшихся по кухне цыплят. Один из них, как назло, прильнул к моему боку и никак не желал отходить. Курица, не досчитавшись этого самого цыплёнка, принялась звать его.
— Иди, иди, — глотая слюни, я подтолкнула желторотого к маме. Но поганец не желал следовать совету тёти лисы и прижался ко мне ещё теснее.
— Если ты сейчас не уйдёшь, я тебя съем! — я клацнула зубами. Звук получился на редкость громким и устрашающим. Цыплёнок испуганно пискнул, чем вызвал интерес к столу со стороны узревшей разбитую крышку и пустой горшок хозяйки кухни. Женщина приподняла скатерть.
— Ааа! Лиса! — разнеслось по всему дому.
Чертыхаясь про себя и поминая не только мать цыплёнка, но и всех его родственников до седьмого колена, я кинулась прочь из-под стола, прямо к закрытому окну. Порезы от разбитого моей мордой стекла я ещё перенесу, а вот четвертование в особо жестокой форме с применением топора — едва ли.
Примерно на середине пути от стола к окну я припала к полу и оттолкнулась от него настолько сильно, насколько было способно лисье тело. Уже в полёте я выставила передние лапы и зажмурилась, чтобы не поранить глаза и нос. Однако удара и звона стекла не последовало. Земля встретила жёстко, я проехалась на животе несколько метров, оставляя глубокие борозды в газоне.
— Бежим отсюда! — меня подхватили, закинули на плечо и куда-то потащили, периодически сетуя, что мне не мешало бы сбросить килограмм десять или хотя бы постричься. На втором плече Джука висела связка колбасы.
Ну вот, Вермерх, а ты говорил, ему верить нельзя.
"Признаюсь, я ошибался".
Со стороны дома донёсся грозный вопль и горестный стон. А ведь пса я так и не распутала…
Через некоторое время Джук остановился передохнуть. С его сапог ручьям стекала мутная вода дорожной колеи. Когда убегаешь от обозлённых селян, нет особого времени на выбор пути. Джук не стал исключением из этого правила. Буквально перелетев через забор и едва не потеряв при этом меня, он кинулся прочь от дома старосты, почти по колено утопая в глубоких лужах. Бежал он долго, я даже успела задремать, стараясь не обращать внимания на тряску и в принципе неудобное положение моего тела на плече Джука.
Уже окончательно оклемавшуюся за время беготни меня скинули на жёсткую землю. Туда же полетела колбаса. Ну и зачем, спрашивается, пачкать ценный продукт? Колбаса была бережно поднята.
— Здесь отсидимся, — выдохнул Джук, плюхаясь рядом и выхватывая у меня из лап мясное изделие. Я не возражала, ибо была сыта. Пусть и мальчик перекусит, нам до столицы долго идти. Наверное.
— Здесь? — я огляделась.
Огромное помещение, вызывающее у меня ассоциации только с амбаром или гаражом для сельскохозяйственной техники, по мнению Джука, прекрасно подходило для прячущихся начинающих воришек. Как бы не так. Приличных размеров дыры в крыше, сквозь которые в амбар проникал лунный свет, в некоторых местах буквально разваливавшиеся стены, покосившиеся входные ворота и прогнившие столбы навели меня на совершенно противоположные мысли. В одном конце помещения была накидана куча гнилой соломы, отовсюду раздавался мышиный писк и топот маленьких лапок по дощатому полу и под ним. А запах… Такого впечатляюще жуткого сочетания гнили, мышиного помёта и запаха свиней я ещё нигде не встречала. И, чтобы не потерять нюх, закрыла нос лапой.
— А ты уверен, что здесь нас не найдут? — поинтересовалась я у активно расправляющегося с колбасой Джука.