Парень прекратил жевать и задумался. Я, пользуясь моментом, резко клацнула челюстями в сторону колбасы и дёрнула на себя. Удачно: солидный кусок мясного изделия остался у меня в зубах и был мгновенно проглочен. Джук обиделся.
— Не найдут, я далеко ушёл, — буркнул он и отвернулся, пряча остатки колбасы.
Да, знаю, что я наглая.
"Ничего, ты вон сколько сделала, а он бездельничал!" — успокоил мою совесть Вермерх.
Не скажи, он меня на себе притащил сюда.
"А далеко ли?" — жеребец усмехнулся.
"Знаешь что, Вермерх, — вмешался в диалог Юка. — Сколько протащил — неважно, главное, что вообще взялся! Если б он сбежал сам, тогда его можно было осудить. Но так ни у тебя, ни у меня, ни у Алисанды нет на это ни малейшего права".
А хорошо Юка сказал, я аж заслушалась.
"Нашла кого слушать, помоечного кошака непонятной расцветки и с очень резким и противным запахом шерсти", — фыркнул Вермерх.
"А сам-то, сам тоже не розами благоухаешь! — воскликнул Юка. — Да и я, между прочим, вовсе не помоечный, а самый породистый ведьминский кот! Ещё моя прапра…бабушка жила у сельской ведьмы! И, между прочим, у Шунской!"
Моей предшественницы, что ли?
"Мамы жены Всеволода, пойдёт такое определение?" — уточнил кот.
Да, спасибо.
"Итак, вернёмся к нашим деревяшкам, тьфу, баранам… Ой, ну… В общем, все поняли, — поспешил сменить тему Вермерх, пока мы с Юком не залезли в дебри моей родословной. — Ты, лиса, спроси у этого Джука, далеко ли наше "укрытие" от деревни".
Первая умная мысль за последние полчаса.
"Неправда! Были ещё!" — обиделся жеребец.
Правда.
Вермерх надулся и исчез в глубине сознания. В голове стало свободнее.
— Джук! — позвала я.
Парень не повернулся. Ишь ты, обидчивый какой.
— Ну извини, пожалуйста, — вздохнула я, прекрасно понимая, что именно этого от меня и требовалось. Снизойти до извинений. Пожалуйста, как пожелаете. Только потом пеняйте на себя, я таких унижений не прощаю.
Джук соизволил повернуться и критически оглядел меня.
— Извиняю, — кивнул он после недолгого молчания. — Что ты хотела-то?
— Далеко это…этот…ну, в общем наше так называемое укрытие? В смысле, далеко от деревни?
— Ну, как тебе сказать… — замялся парень.
— Как есть.
— Амбар этот на отшибе, в стороне от дороги, да ещё я, пока до него добрался, несколько раз через лужи перебирался. Через глубокие, между прочим. Вон, в сапоги воды зачерпнул, — Джук разул одну ногу и перевернул сапог. Из него потекла вода. Джук потряс сапог и вновь надел на ногу. Со вторым проделал то же самое.
— И что? — ну промочил сапоги, дальше-то что?
— А то, что собаки нас не найдут! — Джук радостно захлопал в ладоши, словно дитя на новогоднем празднике по время раздачи подарков.
Нашёл, чему радоваться. Они-то заметят, даже если ты будешь брести по воде, а потом выберешься на берег. Только коли додумаются пробежать в том направлении, конечно. А несколько луж на всю дорогу для них вообще не проблема. Другое дело, что…
— С чего ты взял, что нас будут преследовать с собаками? — осведомилась я.
Джук задумчиво поскрёб макушку.
— Так я слышал, когда убегал. Этот мужик, который хозяин дома-то… — Джук завис.
"Для туго соображающих поясняю — староста", — усмехнулся Вермерх.
Ой, да помолчи ты!
— Ну, чего он? — поторопила я.
— Он крикнул "Собак, живенько! Пацана высечь на месте, лису ко мне, желательно в мёртвом виде — шуба для жены знатная выйдет!". Ну, я и припустил. Себя-то мне не жалко, высекут и отпустят, на что я им сдался? А вот тебя пожалел, — меня потрепали по загривку.
"Пожалел ту жену, что наденет шубу из твоего грязного жёсткого меха", — прокомментировал Вермерх и заржал, словно увидел табун кобылиц без вожака. Видимо, нашёл что-то смешное в своей фразе.
"Ты неисправим! — фыркнул Юка. — Не слушай его, он всё больше глупеет".
Да, я заметила.
Вермерх снова обиделся и исчез. На этот раз надолго. Тем лучше, видимо, на него заключение с хозяйкой в одном теле оказывает дурное влияние. Надо будет найти способ освободить их обоих. Или хотя бы одного.
"Не вздумай! — воскликнул Юка. — Мы поддерживаем тебя, продлеваем твою жизнь за счёт своих, изменяем твою внешность и позволяем использовать наши возможности. Хоть один из нас освободись — и ты мертва!"
Всё это было произнесено на одном дыхании и с таким чувством, что мне раз и навсегда расхотелось освобождать зверей. Юка явно боялся за мою жизнь, что не могло не радовать.
Внезапно раздался стук и неясное бормотание. Я повернула голову на звук. Джук, видимо умудрившийся задремать, потянулся за отлетевшим куда-то в сторону арбалетом. Опять…