— Да? — стражник оторвался от почти пустой тарелки.
— А эта столовая… Она только для стражи или для всех?
— Для всех жителей города. О, как. Кто не желает готовить, или времени нет, или сил — приходит сюда. И днём, и ночью здесь трудятся повара. Деликатесы на заказ, конечно, не приготовят, но кашу с мяском — это всегда пожалуйста. Но, как правило, здесь обедают, действительно, в основном солдаты. Так уж повелось, что люди у нас хозяйственные, сами готовят. А на праздники здесь собираемся всем городом. И не надо делать квадратные глаза, — Дарис рассмеялся. — Город у нас небольшой, жителей немного. Все помещаемся.
— Всё с вами понятно… — протянула я.
Хорошая традиция. Градоправителю моё почтение. Молодец мужик.
— Так, что касается помощи — ты готова? — на полном серьёзе спросил вдруг Дарис.
— Да, — вздохнула я. — И морально, и физически, — в доказательство последнего я несколько раз выпустила и втянула когти.
— Это хорошо. Ибо дело дюже сложное. Признаться, — Дарис понизил голос до шёпота. — Признаться, у нас несколько человек в ту ночь погибли. Одним движением эта тварь их всех вырезала. Так что, лиса, будь осторожна.
— Угу, — кивнула я. — Гав-гав.
— Лиса! — возмутился Дарис.
— Мяу? — ответила я.
— Лиса!
— Ну что?
— Ты кто?
— Лисица.
— Ну?
— Что ну?
— Что лисы говорят?
— Ну тяф-тяф, — немного помолчав, выдавила я.
Дарис облегчённо вздохнул.
И мне что, теперь всё время произносить этот звук, изображая нормальную дикую лису? Я на такое не подписывалась!
Прозвенел девять раз колокол на городской башне. Гулким эхом разнёсся его звук по всем улочкам и переулкам Шультера, оповестив каждого жителя о приближающемся закате. Эту традицию ввели недавно. С тех самых пор, как начались нападения на людей — так мне рассказал Дарис. И колокол, называемый теперь в народе "Нильтрамэй", "охранитель жизни", теперь звенел, как только часовые замечали, что солнце садится.
Этот закат я встретила на городской стене, мордой к северу, так что имела возможность краем глаза наблюдать, как заходит энтарское солнце. Теперь не в горах, а на равнине. Золотой диск приблизился к горизонту, на несколько секунд небо окрасилось во все оттенки красного, от нежно-розового до багрового, и на землю опустились таинственные сумерки. Всё произошло настолько быстро, что я не успела как следует полюбоваться на это потрясающее явление.
Дарис, стоявший рядом со мной на стене, нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Было условлено, что я буду действовать в одиночку, но под наблюдением лазутчиков. И, как только понадобится помощь людей, ко мне сбежится стража. По правде говоря, я не очень-то верила в расторопность этих людей. И меня всё время мучил вопрос: почему они, пограничники, если можно так выразиться, положились на первую встречную говорящую лису? Видимо этот убийца действительно страшен…
— Ещё немного подождём, — произнёс Дарис, вглядываясь в погрузившийся во тьму город. — Эта тварь не выходит сразу после заката. Она медлит.
— А по-моему было бы логичнее выйти сразу после колокола. Больше жертв, — усмехнулась я.
Но юмора не оценили и смерили меня таким мрачным взглядом, что захотелось спрятаться за ближайший выступ и не высовываться как минимум десять лет. Уж что-что, а уважение и страх, казалось бы молодой стражник, внушить способен. Честь и слава ему за это.
— Слушай, Дарис, вот пока у нас есть время, — начала было я.
Но стражник приложил палец к губам и зашипел. Я мгновенно захлопнула пасть.
— Время, — прошептал Дарис.
— Да какое время, две минуты после колокола прошло! — возмутилась я в ответ.
— Да замолчи ты! — шикнул на меня стражник. — Готова?
— Да, — вздохнула я, разминая плечи и выпуская-втягивая когти. — Вполне.
— Тогда вперёд. Я на стене. Знак ты помнишь.
Помню, как же. Сказать "Гав-гав!" может любая дворняжка, а вот лающая по-собачьи лиса сильно выделяется из общей массы. Однако это оказалось единственное, что смогут распознать и понять местные лазутчики.
Я недовольно фыркнула — от поворота головы захрустели шейные позвонки. Только хруста мне сейчас не хватало. Я постаралась не обращать на данное неудобство внимания. Всё равно здесь никто мне не поможет. Разве что шею свернуть, но лично я на такое не подписывалась. Мне ещё в Лайнез надо. А то ремешок от камня шею натирает, неудобно. Проверила, насколько свободно выпускаются когти, осмотрела их на предмет повреждений. Не обнаружив ничего противоестественного, я встала, всем своим видом показывая готовность к действию. Дарис, не глядя на меня, кивнул. Он всматривался в темноту, то ли стараясь различить убийцу, то ли любуясь ночным городом с высоты городской стены. Я не стала его окликать.