И с отзвуком последней ноты зал встал и зааплодировал. Это стало величайшей для меня наградой.
В этот вечер я выступала одна. Впервые мои песни не чередовались с чужими. Так захотел хозяин клуба и оказался прав. Люди, настроенные на одну волну, не воспримут другую, тем более — незнакомую им ещё. Потому я делала лишь совсем небольшие перерывчики, отходила только попить сока и сменить костюм. Но усталости не ощущала совсем, словно парила на невидимых крыльях.
Я отдавала все свои силы публике, а она, взамен, отдавала энергию восхищения мне. Такой энергообмен всегда был результатом моих концертов, только так можно выложиться полностью.
Репертуар заканчивался, выступление уже подходило к концу, как неожиданно я поймала странное чувство… чего-то чужеродного, находящегося в диссонансе с общим потоком. И это что-то слегка выбило из настроя.
Интуиция ненавязчиво направила мой взгляд в угол, полуосвещённый, находящийся в отдалении от сцены. Ярко залитая огнями софитов, она мешала зрению вглядеться туда, однако я вовсе не собиралась пользоваться зрением для этого. Просто «пощупала»… И застыла. Достаточно чётко уже видя, что там сидит человек, я, однако, не ощущала его. Нет, живое поле и энергетика, но прочесть что-либо о нём не получалось, настроиться на него, частично слиться сознаниями — тоже. Он словно отгородился глухой стеной от любых контактов, однако в мой адрес излучал самый живой интерес и нескрываемое любопытство. Я не собиралась закрывать от него свои мысли, лишь в очередной раз, убежав за кулисы, попросила Павлика разведать, кто там обитает. А когда вернулась на сцену для исполнения последней на сегодня песни — чётко ощутила, что мой таинственный слушатель исчез, покинул клуб. Он ушёл, а ощущение присутствия, едва уловимое, осталось. И оно мне кого-то напоминало…
Когда слушатели узнали, что исполненная песня была последней, они долго хлопали, а потом вдруг начали скандировать в унисон и просить продолжить. Администратор клуба, заглянувший за кулисы, растерянно разводил руками, смущённо улыбался и, заикаясь, робко спросил, не могли бы мы задержаться вне оговоренного времени?
Паша сурово отказался, сославшись на то, что уже почти полночь, а певица не может тянуть на себе целый вечер в одиночку, да и музыканты устали неимоверно.
Но пожелания о дальнейшем сотрудничестве готовы рассмотреть. И то — следует поторопиться с предложениями, так как долго задерживаться в Москве мы не станем.
И тут я вдруг ощутила возбуждение, горячей волной пронзившее тело, азарт и кураж.
— Пашунь…подожди. Может… я бы хотела, слегка поимпровизировать!
— Что? — не понял Павел, — как это?
— Значит так… — возбуждение закипало и требовало выхода, я говорила лихорадочно, — отпусти музыкантов и посади за синтезатор Макса, мне достаточно будет его одного, никто так хорошо не чувствует меня. Паш, во мне рождается новая песня, и я хочу прямо сейчас её исполнить.
— Как? Вот так, без музыки? Но…
— Я начну, а Максим будет подыгрывать, подберёт мелодию… Ну мы же уже вроде как закончили, а эта песня… ну пусть пойдёт бонусом! Воспринимай её, как игру со зрителями, — уговаривала я.
— Ты уверена? — он пытливо взглянул в мои глаза.
— Да! Мы ничего не теряем. Пойми, Пашунь, мне это сейчас нужно! — вцепившись в рукав, умоляла я.
— Хорошо. Пойду позову Макса.
Он ушёл, пару раз растерянно оглянувшись — а вдруг передумаю? Я же повернулась к администратору, вопросительно воззрилась на него.
— Конечно-конечно! — радостно воскликнул он, — импровизация — это здорово! Как объявить песню?
— Можно я сама объявлю?
— Разумеется! — он был сама любезность, предвкушая незапланированный сюрприз, каким бы по качеству ни оказался, — сейчас конферансье объяснит про импровизацию… и можно выходить.
— Я готова.
Ступив на сцену, я послала лёгкую ободряющую улыбку Максу, в удивлении напряжённо застывшему за синтезатором, мысленно заручилась поддержкой хранителей и обратилась к залу:
— Друзья! Сегодня вы прослушали почти весь мой репертуар из запланированного.
Но, уже собираясь уходить, я поняла, что это не всё. Внутри возникла и заиграла новая песня, действительно, самая новая, на неё ещё даже нет музыки. Если вы не будете против, то хочу сделать вам подарок и исполнить её. А вы станете свидетелями рождения мелодии на эту песню. Ну, как?
Зал единогласно ответил согласием.
— Отлично, — я облизала пересохшие губы, всё внутри меня горело, песня, пока ещё возникшая лишь четверостишием, рвалась наружу, — я хочу посвятить эту песню двоим моим друзьям, находящимся тут, Виолетте и Сергею! Они любят друг друга и их любовь — то, что воистину длится сквозь вечность, соединяет души через множество жизней и ведёт двух людей друг к другу. Ещё Гёте сказал: «Счастье душа познаёт лишь любя…». Песня так и называется — «Святая любовь».
Я сделала шаг ближе к краю и, крепче сжав микрофон, запела.
С первого звука, с первых слов я вдруг словно унеслась куда-то и не услышала даже, как Макс почти сразу начал наигрывать мелодию. Я пела Сергею и Виолетте, но видела себя сейчас там, в Лесу, на нашем с Волей местечке. Я видела любимого, ощущала его руки в своих и пела ЕМУ.
Я больше не чувствовала своего тела, находясь словно в двух реальностях одновременно и музыка лилась сквозь пространство, и Волька слышал сейчас её и меня. И держал мои ладони. А слёзы счастья бежали по его щекам.
Дозвучала последняя нотка, стих заключительный аккорд и воцарилась абсолютная, ничем не прерываемая, тишина.
И в этой тишине я слышала биение сердец всех присутствующих, всеобщее потрясение на грани экстаза. Люди застыли, находясь сейчас внутри самих себя, внутри своей любви, каждый думал о своём, переживал невероятное томление и стремление обрести ЛЮБОВЬ. Ту самую, к которой подсознательно стремится каждая душа…
Я ушла со сцены, не дожидаясь аплодисментов, дороже всего сейчас была вот именно ЭТА тишина.
Понимая моё состояние, Паша, не говоря ни слова, тихонько вывел под руку через чёрный вход и поймал такси. Втайне от всех мы улизнули домой. Никаких сейчас моральных и физических сил что-то говорить, обсуждать и с кем-либо общаться.
Дома едва смогла принять душ и доползти до кровати. Знала, что завтра буду невероятно энергична и наполнена силами, а сейчас… сейчас меня ждали Воля и Тёмный Лес.
ГЛАВА 9
Удивительно, но на этом раз у меня получилось перенестись не как обычно — на опушку возле кромки Леса, а прямиком на наше с Волькой место. Светлый Лес звучал, переливался многоголосьем — разгар дня в Школе, приглушённый шум доносился даже сюда, в отдалённую его часть.