— Боюсь, нам не попасть на эту встречу, — покачал головой Сергей, — вот это поворот…
Они вдвоём уставились на меня, выжидающе, с надеждой.
— Ребята, у вас есть возможность задержаться в Москве? — старательно сохраняя самообладание спросила я, — остаюсь здесь, пока Воля не найдётся.
— А как же… твои концерты? Подожди, Алишик, если для тебя это непросто — езжай назад. Я могу остаться совершенно точно, мы с Вилкой, правда? — они с Летой переглянулись, кивая, — буду руководить работой по интернету и…
— Ты не сможешь найти Волю, — я покачала головой, — только я.
— Постойте! — вскочила Лета возбуждённо, — о чём мы тут все говорим? Если Вольку похитили, надо срочно заявлять в милицию! Мы можем только гадать — с какой целью и кому он мешал, но время-то идёт. А вдруг всё гораздо серьёзнее.
— Летик, успокойся, — Серёжа потянул её за руку, девочка тряхнула волосами, но села, — Алиша знает, о чём говорит.
— Мне нужно только немного времени, совсем чуть-чуть…
Я встала и прошлась по кухне. Реальность вокруг вдруг закружилась, пошла разноцветными пятнами, пол поплыл под ногами. Остановилась возле раковины, открыла кран и умылась прямо из-под него. Стало легче. Что-то накатывало снаружи, и в следующий миг я поняла — что: Воленька. Он звал меня!
— Алишик, тебе плохо? — донесся, словно издалека голос Серёжки.
Я, сжав зубы, покачала головой, закрыла воду и выдохнула:
— Пожалуйста…Помоги дойти до кровати.
С двух сторон ребята подхватили под руки и буквально дотащили до комнаты.
— Я…сейчас буду с ним говорить… вы только не беспокойте. И не волнуйтесь…ладно?
— Алик, конечно, всё понятно, давай, мы не будем мешать, — забормотал Серёжка, они с Летой попятились, прикрыв дверь.
Я упала спиной на кровать, раскинув руки, закрыла глаза. Моментально всё вокруг закружилось, завертелось, гул в ушах нарастал. Тело налилось свинцом, а потом я резко потеряла ощущение его. Но покидать сейчас было рано, я прошептала, чтоб удержаться:
— Воленька, ты где? Я слышу, говори!
— Алишик… — донёсся еле слышный выдох, похожий на шелест, любимый голос, — не вижу тебя…
— Ты слышишь меня? — сердце быстро-быстро заколотилось, нельзя терять времени, — где ты?!
— Слышу, но не могу понять. Здесь так темно… — голос слабел.
— Подожди! Не уходи! Скажи, что произошло, как тебя найти?
— Не ищи, я сам…не пропаду… Аленький, я тебя позову, когда разберусь! Прорвёмся!
Мне показалось, что в последней фразе прозвучала улыбка. Задорная, лукавая, отчаянная. Воля оставался собой в любых, даже самых непонятных и странных обстоятельствах. Казалось, умри он — всё равно, и с того света попытается прорваться, разобраться в ситуации и повернуть её в свою пользу. Своеобразный кураж первопроходца с абсолютным отсутствием страха.
Было тут ещё кое-что, чему я пока не открылась: некая тайна, соединяющая троицу друзей. И сейчас не была уверена, что имею право получать информацию через свои источники. Но ребят расспрашивать не хотелось тоже. Они и без того подавлены, сорвалась столь важная для них встреча с неким Стефаном…
Едва я в голове произнесла это имя, как перед внутренним взором возникло лицо мужчины средних лет. Крупноватые, даже грубоватые черты лица, не лишённые, впрочем, обаяния. Тёмные волосы с лёгкой проседью. А взгляд… Было в нём что-то, что укололо в самое сердце — этот человек явно не прост. Более того, у него недюжинные сверхъестественные способности. Какие образом он связан с ребятами?
Ладно Серёжка, с ним понятно… Но у меня стойкое ощущение, что этот мужчина более связан с Летиком, нежели с моим другом.
В потоке мыслей, исподволь всплывала информация, и чем дальше — тем больше я холодела. Стефан… непростой и в чём-то опасный человек. Связан не только с Летой, но и с Вольдемаром, и связь эта какая-то… нездоровая, построенная на обоюдной агрессии и неприятии. Такие связи между людьми и толкают на страшные преступления, перед которыми уже даже разум не властен над человеком. Зачем это нужно было Воле? Может быть, таким образом, такими событиями сама жизнь его огородила от сегодняшней встречи?
Я открыла глаза. Несмотря на то, что Воля запретил его искать (вероятно, он не в опасности, хотя сердце мне настойчиво говорит об обратном), я всё же должна сделать это. И немедленно попробую… Московский астрал, держись, выхожу на «прогулку»!
Вновь зажмурилась, расслабилась каждой клеточкой, привычно, с лёгким щелчком, покинула тело, браво уже даже миновав стадию вибраций!
Подошла к окну, взглянула сквозь чрезмерно толстое для этого плана стекло и легко проскользнула сквозь, выпорхнула на свежий, хрустальный, воздух. Обожаю летать! Всегда, как-то инстинктивно, распахиваю руки, словно превращаясь в птицу, парю в пространстве… Раньше мне здорово мешали провода, до тех пор, пока не адаптировалась к новому состоянию и отучилась реагировать на них, как на помеху. Физическому телу они могли бы стать таковой, и всё моё существо аналогично реагировало, привыкнув за много лет и не желая устоявшиеся законы отвергать. Но теперь с лёгкостью пропускала такие вещи сквозь себя, совершенно ничего при этом не ощущая.
Пару минут я просто и без эмоций летела вперёд, влекомая импульсом самого полёта, усилием воли меняя траекторию и скорость, на уровне примерно третьего этажа, наслаждаясь уличными пейзажами, разглядывая людей. Любимый маршрут — двигаться над почти пустынной трассой где-нибудь за городом — здесь был невозможен, а вид сверху на город, забитый машинами, стоящими в пробках, вызывал удручённое состояние духа. Душа, глядя на всё это загазованное скопище людей и металла, запертых в клетке обстоятельств, от них не зависящих, с особой силой просила свободы. И я резко взмыла вверх, свернула вправо и, повинуясь чутью, направилась в более спокойный район.
Помимо людей, шагающих по улицам и едущих в транспорте, я видела и таких же астральных путешественников. Они внешне отличались, конечно же, так же, примерно, как на вид облако с очертаниями горной гряды отличается от настоящей горы. Некая невесомость сквозит в силуэтах покинувших тела, не говоря уж о едва уловимых взглядом нитях соединяющих их в пространстве…
Они мелькают то тут, то там. В астрале почти никто не ходит ногами по земле, если только не ставит целью сопровождать кого-то из людей. Изголодавшись по полётам, тут попросту не хочется опускаться вниз. А сколько народу восседает на крышах! Просто птицы в человеческих обликах! Едва сдержала улыбку, вспомнив, как сама вначале находила наиболее высокое здание и часами сидела там, глядя на ночной город у ног. Днём не удавалось выкроить много времени на это. Потом только я поняла всю прелесть ночных перелётов в страны других часовых поясов, там в это время день и сколько всего можно увидеть! Я в астральном теле посещала крупнейшие музеи мира, выставки, различные мероприятия (была даже на бразильском карнавале однажды — если бы знали люди, сколько «астральщиков» там тусуется в это время), концерты разных звёзд мировой величины (плакала от счастья, впервые попав на выступление любимой Лары Фабиан в концертном зале где-то в Нью-Йорке…невероятная, неземная акустика!). В астрале возможен доступ туда, куда не можешь попасть по каким-то причинам физически, и это прекрасно, за пару лет я «облетела» весь мир, побывала в самых разных странах, опускалась в океанские глубины и поднималась на пики гор. Утолив сполна жажду путешествий, обретя множество любимых местечек по всему земному шару, я всё же окончательно вернулась в Петербург и редко отныне покидала его в тонком теле.
И сколько же на самом деле людей, что овладевают умением отрываться от физического плана! Кому-то хочется свободы внутренней и внешней, кому-то это просто жизненно необходимо. Был у меня в астрале друг — инвалид с детства — неподвижный, ограниченный физически, полупарализованный. Не имея доступа даже просто на улицу, сидел у окна и днями дремал, в то время как летал со мной в тонком теле над крышам ночного Лос-Анджелеса или дневной Прагой. Он был замечательным собеседником, несмотря на то, что в физическом мире не разговаривал совершенно и не учился ничему — интеллектуальный потенциал в мальчике был невероятный. Он умер однажды, в полёте. Просто, в какой-то момент тонко звякнув, лопнула серебристая нить, и Андрей устремился ввысь, растеряно, а потом радостно глядя на меня. Я же замерла, не двигаясь, провожая глазами друга, пока он не исчез из поля видимости, и больше мы не виделись. Я никогда не посещала миров ушедших с земного плана, не ощущаю потребности в этом.