Так ты наконец-то испугался?
Страх и отчаянье умирающих были единственными чувствами других людей, которые Габриэль понимал.
С того дня, как в юношеском возрасте он убил Алисию Клингерман в лесу позади своего дома, в поисках сути души Габриэль прикончил множество людей. Но никогда более он не видел чего-то вроде облачка света, вышедшего тогда изо лба Алисии. Вместо этого, он пробовал на вкус отчаяние и страх.
Какого же вкуса будет страх этого парнишки, что был столь уверен, что думал, сможет обмануть смерть?
Чувствуя голод, поднимающийся внизу живота, Габриэль поднял кисть левой руки и облизал губы кончиком языка.
Появилось несколько чёрных сфер, гудящих как мухи.
Он махнул рукой, и из каждой сферы вылетело по невероятно узкому лучу тьмы, ударивших в тело юноши и вокруг него. Кровь расплескалась вокруг и повисла в воздухе, словно туман.
"Ха ха ха ха ха!!"
Улыбаясь, Габриэль взял себя в руки и вытащил меч пустоты.
И беспечно ударил мальчишку в живот.
Чёрную рубашку разорвало, а яростно вгрызающаяся пустота частично уничтожила пальто, закрывающее тело. Разметала по сторонам кровь и мясо. Кости. О́рган.
Габриэль засунул свою левую руку в прекрасное рубиновое сияние.
Из верхней части тела мальчика он вытащил всё ещё пульсирующий огромный драгоценный камень — испещрённое тысячей порезов сердце.
Габриэль медленно поднёс на ладони ко рту сильно бьющийся, словно сопротивляясь, кусок дрожащей плоти, и прошептал умирающему юноше, с пустым выражением на лице висящему перед ним в воздухе.
"Все твои чувства, память, сердце и душу...... сейчас я съем их."
Из-под полузакрытых век я наблюдал за фигурой, как я его уже воспринимал, ангела смерти.
Габриэль Миллер широко открыл рот и направил острые колючие зубы на украденное у меня сердце, как если бы кусал спелое яблоко.
За-ри-тц.
Раздался ужасный скрежущий звук.
Белую кожу сильно разорвало, а изо рта хлынула кровь, принадлежавшая не мне.
Ну конечно.
Моё принявшее в себя мириад маленьких клинков страдания сердце само обратилось сталью.
"Эээ......."
Тогда, отклонившись назад и отлетев от Габриэля, я сказал сиплым голосом:
"Тут такое дело... для сердца и памяти, тело...... лишь ковчег, воспоминания же...... бессмертны..."
Они здесь.
Они вплавлены в моё сознание, слились, и никогда в жизни не отделятся.
Боль от вырванного сердца была столь ужасной, что её больше нельзя было назвать болью. Но этот миг был последней и величайшей возможностью. Упустить её — и больше шанса не представится.
Юдзио вообще сражался даже будучи перерубленным пополам.
Я развёл мечи в обеих руках по сторонам и заорал, разбрызгивая по воздуху кровавые капли.
"Релиз Реколлекшн!!"
Чистый белый и угольно-чёрный потоки вырвались одновременно.
Меч Синей Розы, смотрящий вперёд, выпустил несколько ледяных лоз, обвивших тело Габриэля множеством колец.
А из Меча Ночного Неба, направленного вертикально вверх...
Облака́ разметал огромный чёрный столб.
Угольно-чёрный поток с рычащим звуком пробил багровые облака и достигнув максимальной высоты — словно столкнувшись с самим солнцем, — разлился во все стороны.
Затянул небо.
Кроваво-красные тучи темнели с ужасающей скоростью, дневной свет иссяк.
Тьма быстро достигла горизонта и продолжила свой полёт.
Нет, это не была пустая тьма. Успокаивающее, прохладное, бесконечное ночное небо.
В необитаемой пустоши, рядом с заросшей лесом каменной возвышенностью, лежала Синон и тихо ждала, пока её HP не закончится.
Раны на обеих отстреленных ногах беспрерывно ныли, а сознание присутствовало где-то наполовину. Она продолжала сжимать висящий на цепочке на её груди предмет, сильно, словно цепляясь за спасательный круг, но силы постепенно покидали её правую руку.
В глазах у неё потемнело, но не как преддверие логаута, да и сознание она не потеряла.
Это цвет неба поменялся.
Хотя солнце стояло в зените, небо, покрытое неровными пятнами цвета крови, с ужасной скоростью с юга начало затягивать угольно-чёрным. Свет солнца отрезало, серые тучи исчезли — и темнота окутала Синон. Хотя нет. Не совсем темнота.
Мягкое свечение, откуда-то льющееся вниз, легонько осветило верхушки скалистых гор, сухих деревьев и цепочку на её шее. Чёлку колыхнул пронёсшийся освежающий бриз.
Это же ночь. Сама суть ночи, что ласково, тепло и мягко окутывает мир и исцеляет его.
Неожиданно, Синон вспомнила давнишнюю сцену.
Тоже ночь, но в другой пустыне и в другом мире. Страдая от мучительных воспоминаний о событии, случившемся в её раннем возрасте, которые потерявшая контроль Синон вывалила на Кирито, она тогда безудержно рыдала. Распростёршееся над ней сейчас ночное небо полнилось той же силой и мягкостью, что и рука, успокаивающе гладящая её тогда по спине.
Так эта ночь и есть сердце Кирито. Этот парень точно не был ослепительным солнцем. Таким, что возвышается над людьми и не угасая ярко пылает. Но когда приходят тяжёлые времена, когда настаёт час испытаний, он поддерживал спины других. Врачевал душу и иссушал слёзы. Сдержанно, как мерцающая звезда. Как ночь. Сейчас Кирито должен сражаться в решающей битве с Императором Вектором / Сабтилайзером чтобы защитить этот мир и его жителей. И хоть эта ноша невероятно тяжела, чтобы справиться с ней, я готова отдать последние силы. Так что, пожалуйста — прими и моё сердце.
Синон посмотрела вверх на ночное небо с гордостью в глазах, полных крупных слёз.
Прямо над её головой зажглась маленькая светло-голубая звёздочка.
Лифа лежала в окружении бессчётных орков и кулачных бойцов и тоже ждала последней минуты.
Сил, чтобы топнуть правой ногой и воспользоваться бесконечной регенерацией Террарии, больше не было. Всё тело, пронзённое насквозь и разрезанное на куски, было холоднее льда, и даже кончики пальцев больше не двигались.
"Лифа... не умирай! Не хочу чтобы ты умирала!!"
— закричал сквозь слёзы упавший возле ней на колени вожак орков Рирупирин. Лифа едва улыбнулась и прошептала, видя как слезинки скапливаются в уголках маленьких глаз:
"Не плачь... Я обязательно вернусь... когда-нибудь."
Рирупирин не ответил, но Лифа поняла, что он услышал, потому что он склонил голову, а его плечи задрожали.
Я не смогла напрямую помочь старшему братику, но я сделала, что могла. Я же сыграла свою роль как должно, правда? Ведь так......?
И в тот момент. Словно отвечая на искренние мысли Лифы.
Небо почернело.
Голоса, удивлённые тем, что красное дневное небо Тёмной Территории внезапно сменилось тёмной ночью, раздались среди орков и кулачных бойцов. Рирупирин тоже поднял своё мокрое лицо и удивлённо открыл глаза.
Однако, Лифа не удивилась и не испугалась. Потоки тьмы неслись с юга, и пришедший вместе с ними мягкий бриз, поглаживающий её щеки, принёс запах старшего брата.
"Онии-тян......"
Пробормотав, она вдохнула побольше воздуха.
Для Лифы / Сугухи, Кирито был самым близким и самым далёким человеком одновременно.
Её брат отдалился от неё, узнав правду. Их родители не были их настоящими родителями. До того момента, когда и Сугуха это узнала, Кирито уже успел выстроить вокруг себя стены изоляции. Поэтому он никогда и не пытался установить с кем-то глубокую взаимосвязь, а если и ухитрялся с кем-то подружиться — то это было ненадолго.
Это обусловило склонность её брата к тому, чтобы отводить душу в онлайн-играх, и то что по иронии судьбы этот уход от проблемы принёс ему звание "храбреца, прошедшего SAO", Сугуха случайностью не считала. В то же время, она не думала, что только этого было достаточно.