— Связь здесь конечно жуткое дерьмо, — кричит она с балкона. — Приходится орать чтобы ты меня услышала.
Для меня лично ничего интересного она не говорит, так что я открываю мусоропровод. Высыпаю мусор. Правда чуть не промахнулась, когда услышала следующее:
- Мариш, да какая на хрен беременность?! — фыркает Лиза. — Ты же меня знаешь. Я убеждённая чайлдфри.
Мне показалось, что я ослышалась. Потому что если это правда, то ну не может же она быть такой дурой! Вот так открыто вопить об этом, при том что если Глеб в это время дня и не находится дома, то его дед ведь вполне может выйти на лестничную клетку и её услышать. И вообще на что она рассчитывала, когда появилась здесь и убеждала всех в том, чего нет и близко?
— Сейчас просто перекантуюсь в этой Тьму-Таракани, пока мне визу откроют. А потом только меня и видели. Тем более мой Адильчик меня уже заждался.
Понятно. На мужчин тюфяков она видимо рассчитывала. Только как она собиралась целый месяц лапшу им на уши вешать я даже не представляю.
Все ещё высыпаю мусор. Теперь уже из ведра, но пакет порвался, так что не без омерзения пытаюсь избавиться от остатков грязи и очисток от овощей, налипших к внутренней стороне ведра. И борюсь с огромным желанием, открыть эту чёртову дверь и вывалить это всё ей на голову. Лиза же затихает на несколько секунд. Потом опять тараторит без умолку.
— Мариш, ну какая деревня! Чтоб я в деревне у матери коров пасла?! Где я и где эта деревня! Лучше уж здесь. Хотя думала Глеб посговорчивее будет. Раньше ты сама помнишь какой он был, — мечтательно произносит эта курица. — А сейчас таким занудой стал. Я к нему и так и этак. Даже бельё новое недавно надела. А этот. Как увидел, разорался. Выгнал из комнаты.
Лучше бы в поликлинику её ещё выгнал. Стою и поражаюсь умению этой девушки неопределенного возраста делать из мужчин ослов. Я бы так точно не смогла. Лизка в это время хохочет.
— Чего говоришь? Импотент? Ну а кто ещё! Я же тебе так и говорю. Вообще ведь на меня не смотрит, словно ему всё равно, что рядом с ним живая женщина!
Этот запах мусора меня уже достал так же, как и её бесконечный треп. Я стучу ведром по раззявленной пасти мусоропровода, а эта курица доводит меня до крайней точки кипения.
— Ну как буду выкручиваться? Скажу, что выкидыш случился. Вот так. На нервной почве. Сам меня довёл.
Я возмущенно выдохнула и всё-таки решила, что выкидыш у этой бабы случится гораздо раньше.
Отставляю ведро и распахиваю дверь на балкон. Лиза поворачивается ко мне и бледнеет, не зная слышала я хоть что-нибудь из её разговора или нет. Коротко бросает своей собеседнице:
— Я тебе потом перезвоню, — и сбрасывает вызов. Мнется с телефоном в руке. — Ну, привет что ли, — говорит мне как-то нервно и пожимает плечом, не зная чего от меня ожидать.
Я не стала ходить вокруг да около. Более того, ещё и решила действовать её методами. Да попросту приврать. Как она любит. Ну мало ли. Вдруг поверит?
— Вообще-то я всё слышала. И даже успела на диктофон записать, — есть в моем телефоне такая функция. А без этих идиотских шпионских штучек ещё подумает, что могла бы как-то выйти из этой ситуации и опять Степновых за нос водить. — Так что или ты Глебу всё сама расскажешь, чайлдфри, — с издёвкой повторила я за ней. — Или я ему эту запись дам послушать. И тогда я не знаю, что он с тобой за этот обман сделает. Да попросту прибьёт, наверное. Он мужик порывистый. Грубый. И церемониться с тобой после такого уже точно не будет.
Лиза ещё больше побледнела, а я добила её.
— Как по мне так коров в деревне у мамочки лучше пасти. Чем такой расклад. Но думай сама. Даю тебе время до завтра.
Выхожу с балкона и забираю свое ведро, пока эта хитрая дамочка приходит в себя. На самом деле я конечно ничего не записала, но она-то об этом не знает. И хорошо ещё, что доказать не попросила. Хотя поначалу доказывать её беременность тоже никто не просил. Мы блин простые люди. Привыкли верить на слово. В конце концов особых причин так врать в общем-то и не было. Глеб не богатенький Буратино какой. Он обычный мужчина. Который однако тоже умудрился вляпаться.
Ещё несколько часов после этого я не выходила из дома. Ждала, чем это всё закончится. Но Глебушкина Лиза поняла, что лучше лично ему все не рассказывать. Огорошила опять старика. Пока младший Степнов был на работе. Но вот если она рассчитывала, что дед Степан это безобидный божий одуван, то явно просчиталась. Потому что Степан Георгиевич где-то не меньше часа после этого орал на неё выходя на лестничную клетку. Швырял её вещи и грозился побить по заднице тростью. Потому что в детстве эту мандавошку явно мало пороли. И это кстати не мои слова. Просто его крики на весь подъезд были слышны. Включая нашу квартиру.