Это прошло. 12 октября 1896 года Кроули вступил в наследство. При осторожном использовании 45000 фунтов стерлингов было достаточно для того, чтобы джентльмен начал вести досуг. Влияние Тома Бишопа на его жизнь закончилось, хотя Кроули продолжал избивать его в литературной форме в течение многих лет. Вторым препятствием, которое стояло перед независимостью, была дипломатическая карьера Кроули, но оно не разрушилось сразу, а, возможно, трансформировалось.
* * *
Легенда связывает этот предполагаемый упадок карьеры с тем, что Кроули испытал «намек» на магическую силу в Стокгольме в канун Нового 1896 года. Он обнаружил в своей натуре что-то до сих пор скрытое, магический дар или талант к магии, своего рода умение:
Я был пробужден к понимаю, что обладаю магическим средством осознания и удовлетворения той части моей природы, которая до этого момента скрывалась от меня.
Кроули утверждал, что был принят в «Военный орден Храма» в Стокгольме.
Что он имел в виду?
Предполагается, что человек пробуждается к магической силе Воли, своего рода пути в Дамаск, изменяющему жизнь опыту. Так и произошло. Но путь в Дамаск Кроули был путем ко дну, болезненным вначале, но в конце концов экстатическим. Биографы упустили суть.
Где-то в 1930-е годы Кроули написал не предназначенную для печати «гей-комедию» в стиле Лоуренса Стерна и Франсуа Рабле[13]. «Не приключения сэра Роджера Блоксама» раскрывают героя, имя которого имеет двоякое значение, уходящее корнями в характерный мальчишеский анальный юмор Кроули: «Сэр Роджер блокирует [ «трахает»] их. То, что заблокировано, может быть найдено через его верную Порфирию Поппей, его пурпурный мак или анус. Поддерживаемый «кардиналом» («столп церкви»), его пенисом, сэр Роджер описывает встречу в Стокгольме с шотландцем Джеймсом Л. Диксоном[14], семейным человеком, который постоянно на работе. Таким образом, мы находим истинную основу «Военного Ордена Храма», в который был принят Кроули:
Было около одиннадцати часов ночи, когда сэр Роджер Блоксам встретил графа Свендстрема. Швед находился под влиянием чопорной королевы, я полагаю; потому что все, что он сказал, было следующее: «Давай, давай! Мальчик твоего возраста должен быть в постели в это время ночи!» Сэр Роджер понял слова своего советника; он сразу исполнил приказ; кстати, он познакомил графа с Порфириеей Поппей.
Прежде чем обнаружить, что содомия может быть причастием, превращающим плотские стимулы в духовное возвышение, сэр Роджер / Кроули жаловался, что он «устал кататься на коньках». Он не знал никого в Стокгольме, кроме душного старого британского министра и его скромной супруги; и он не знал ни слова по-шведски, и ему не нравился Punch.
Кроули знал «старого британского министра». Мы видим это везде, где он был; не как турист, Кроули лично знал сотрудников британского консульства. У него также была страсть к компаниям высокопоставленных военных. Итак, мы должны знать, что под «Военным Орденом Храма» подразумевается Орден Тамплиеров. Часто связанных с зарождением масонства, тамплиеров обвиняли в использовании содомии в своих обрядах посвящения.
Легенда скрыла эту проблему, как и другую. Что Кроули делал в Стокгольме?
Стокгольм был воротами Швеции в Россию. Россия была занозой в лапе Льва. Россия угрожала британским интересам в Европе и на Востоке.
Лето 1897 г.
Пока весь Лондон собирался праздновать Бриллиантовый юбилей королевы Виктории, Кроули был в Санкт-Петербурге. Его «Исповедь» объясняет этот визит подготовкой к его дипломатической карьере. Изучение русского языка было бы полезно для шпиона. Однако по возвращении в Великобританию из Санкт-Петербурга что-то в Кроули, похоже, сломалось. Наблюдая за берлинской шахматной конференцией, он представлял себе размытое ничтожество, посредственное во всем, кроме интеллектуальной игры. Вернувшись в Кембридж, он впал в кризис. Если лавры шахматного мастерства ничего не стоили, не были ли напрасны все земные достижения? «Транс печали» окутал тщетность честолюбия. Его отец, несомненно, придерживался той же теории из Библии: Суета сует. Все суета и томление духа. Теперь его остро поразил духовный факт. Представления о том, кем он был, каким может быть его будущее, растворились в бесцветной депрессии. Мировые ценности бесполезны. Должен ли он передать свою долю и свою добычу дипломатическому корпусу? Запомнят ли даже самого великого посла? Кроули спрашивал: Какой труд имеет непреходящее значение? — вывод о том, что единственная работа, на которую стоило положить жизнь, — это работа, превосходящая материальный уровень. Он считал, что за завесой материи действует невидимая сеть духовных сил. У Кроули было новое стремление: повлиять на ход истории изнутри.