Шла вторая половина часа, а женщина ещё не выдала ничего стоящего. Но это было понятно. Слишком сильно она переживала потерю. И она точно не была подозреваемой. Вальтер дал нам знак, что это была не она. И мы резко успокоились. Дело об изнасиловании с пособничеством матери было бы худшим исходом.
— Да-да, — заикается и плачет женщина средних лет. Она была человеком, да и выглядела, как обыкновенная мать, которая только что потеряла своё дитя.
— Утром, вы принялись её искать, — продолжает он, а я прислушиваюсь, боясь упустить хоть какую-то деталь.
— Да, капитан, — она вновь начинает плакать. Руки, сжимающие платок, напрягаются до побелевших костяшек, а Таира рядом выдыхает горестно. — Моя девочка! Моё солнышко! Она умерла?! Она действительно умерла! Покажите мне её! Покажите мне её тело! Моя девочка-а-а…
Вой, вырывающийся из уст матери, ужасал. Так воют лишь животные, которые теряют своё потомство. В её плаче слышался вой баньши, предвещающей смерть, но смерть уже наступила, а эта женщина ещё не осознала, что её девочка мертва.
— Боги, каждый раз вижу такое и мурашки идут по коже, — шепчет Гел, а суровый Бруно шумно выдыхает воздух и кивает.
— Не могу, это так ужасно, — прижимается ко мне Таира, а я глажу её по плечу, не сводя глаз с Вальтера и мадам Пирс.
— Вы обязательно увидите её, мадам, — ласково, словно с ребёнком, разговаривает Вальтер. И я все ещё не мог привыкнуть, что такой бугай мог говорить так. Но он единственный, кто мог привести её сейчас в чувство и узнать подробности. — Вы видели, с кем Карла общалась последние дни?
— Да, она говорила с… — женщина начала перечислять имена, а Вальтер резко повернул голову к нам и сверкнул фиолетовыми глазами. Он видел нас, а Бруно кивал на имена. Значит, этих людей уже проверили. — Богиня, почему?!
— Мадам, — обратился вновь капитан, когда плач стих после новой волны, — а были ли у неё враги?
— Нет, нет конечно! Она была доброй девочкой… Никого не обижала, — женщина яростно качала головой, а я улыбнулся грустно. Матери никогда не говорили по-другому. Для них дети всегда были добрыми и без врагов, но по итогу часто раскрывалась другая правда. Но тут меня прервал с очередным плачем Пирс, Бруно. — За что…!
— У Карлы Пирс действительно не было врагов, — сказал Бруно, а я поднял брови. — Её тело опознали лишь благодаря подруге, к которой не пришла жертва. Она и сообщила о всех друзьях и прошлом девушки.
— Гномье железо, — выругался Гел, а я вторил его ругательству. А вот это было действительно дерьмовой новостью.
Мы слушали дальнейший допрос, но я уже понимал, что большего мы не узнаем.
И, вот, мы сидим на следующий день в кабинете, пытаясь найти хоть одну зацепку по этому делу. Но всё было бесполезно. Теории, выдвигаемые каждым, были одна бредовее другой, но и эти пути вели в никуда.
Так мы просидели до самого вечера. Все уже отошли для проверки своих предположений, пытаясь найти хоть что-то, а я остался сидеть в кабинете, думая об имеющихся фактах.
Слова призраков не выходили из моей головы. Они говорили о мастере, а ещё о том, что никто не видел лица убийцы. Но как такое возможно? Даже призраки не увидели. Как он мог это провернуть?
Я думал и перебирал листы бумаги. Перечитывал отчёт судебной медицинской экспертизы Маркуса, но не находил ничего нового.
Я чувствовал, что он не оставил ничего. И я искал. Я обязательно найду это. Одной единственной зацепки хватит, чтобы найти этого ублюдка.
— У тебя голова не болит? Столько работать…
Я подскочил на месте. Оказывается, здесь был ещё кто-то. Я обернулся и увидел Ника. Он сидел на стуле и смотрел на меня, как будто его что-то заинтересовало.
— Нет, я ведь не бездельник, как ты, — ответил я, поворачивая голову из стороны в сторону. Довольно часто приходилось разминать шею, чтобы не нарваться на болезненные приступы от долгого неподвижного сидения. Хоть мы и спарринговались периодически с друзьями, но сидячая работа всегда причиняла боль.
Ник улыбнулся, встал со стула и подошёл ко мне. От него исходил запах мускуса. Что-то знакомое было в этом запахе, но я не мог вспомнить что. Но меня отвлёк его загадочный вид.
— Не нашли ничего? — Ник сел рядом со мной на диван, пока я качал головой.
— Нет, — сжимаются губы в тонкую линию. — Никаких следов на месте преступления и у Карлы дома.
Да, их и не могло быть. Во всяком случае, в том месте, где убийца оставил тело. Нужно было хотя бы установить подозреваемого и место реального убийства, но и это сделать не удалось.
— Нашли, — сказал мне Ник и улыбнулся. — Вот.