- Я, - ответил Ваамчо.
Вааль перевел беспокойный взгляд на Тыгрену и, полный смятения, со страхом спросил:
- Чей голос слышат мои уши?
- Отец! Они слышат голос Ваамчо.
Как запутавшаяся в сети рыба, толкался головой в шкуру полога старик Вааль, торопясь увидеть сына.
Наконец старик половиной своего обнаженного туловища высунулся в сенки и увидел Ваамчо, снимающего ружье.
Улыбка осветила морщинистое лицо старика.
- Ваамчо, это ты? - спросил он.
Ваамчо влез в полог и молча сел напротив отца.
Молчание прервал сам старик:
- А вот Тыгрена мне светильник налаживает и жирку принесла...
Тыгрена неотрывно, молча смотрела на Ваамчо. В руках она держала палочку для заправки мха в светильнике. Ваамчо сказал:
- Смотри, Тыгрена, как коптит жирник. Надо поправить.
И Тыгрена бросилась выполнять его просьбу.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Пурга скоро стихла. Люди стойбища Энмакай радовались возвращению Ваамчо, как радовались в этой стране каждому новорожденному.
Когда Тыгрена вернулась домой и в стойбище стало известно о возвращении Ваамчо, Корауге сказал:
- Надо Чегыта принести в жертву келе*.
_______________
* Злой дух.
Вааль, узнав об этом, вздохнул и тихо проговорил:
- Ваамчо, надо Чегыта принести в жертву.
- Отец, мне жалко его. Я сильно люблю его. Он умный пес. Как человек, он все понимает. Такого у нас больше не будет. Я не стану убивать его.
- Ваамчо, какие слова ты говоришь? Они причиняют боль моему сердцу. Если Корауге узнает о них? Злые духи не оставят тогда нашу ярангу в покое. А тебе ведь еще много жить надо.
Ваамчо вышел из полога. Проходя мимо собак, он отвернулся, чтобы не встретиться взглядом с Чегытом. Пес все понимает, как человек.
Ваамчо прошел около яранги, поглядел на льды.
"Надо было сразу подойти к Чегыту и взять его. Зачем оттягивать? Зачем я вышел сюда и прошел мимо него?.."
Ваамчо вытащил нож, провел по лезвию рукой. Ножом можно было брить бороду.
Стоял сильный мороз, а Ваамчо было жарко. Он сбросил шапку, она повисла на ремешке за спиной, и Ваамчо медленно, сопротивляясь самому себе, направился к собакам.
Чегыт свернулся в клубок, спрятав морду под брюхо. Но как только Ваамчо подошел к нему, Чегыт поднял голову, встал, изогнув спину, лениво зевнул, встряхнулся и зашевелил пушистым хвостом.
Ваамчо вышел с ним из яранги и молча направился за стойбище. Он сел на снежный холм. Чегыт развалился рядом у ног. Ваамчо вдруг схватил собаку за голову, зажал ее в коленях, и нож повис над сердцем Чегыта. Но не хватило сил убить собаку. Ваамчо посмотрел на сверкающее лезвие и бросил нож в снег.
Чегыт лежал на спине и всеми четырьмя лапами лениво шевелил в воздухе.
Лицо Ваамчо стало злым, мрачным: "Как волк я!.. Нет, я не волк. Меня ведь заставляет Корауге. Наверное, он хочет убить Чегыта потому, что я не отдал его Алитету? Кагтам меркичкин! Нет, я хуже волка. Чегыт - мне друг!.."
Ваамчо встал, мигом вскочил и Чегыт.
- Туда пойдем, Чегыт! За дальний бугорок.
Ваамчо шел, как больной человек. Ноги неуверенно ступали по снегу.
Он украдкой взглянул на собаку, и ему показалось, что Чегыт хорошо понимает, куда ведет его Ваамчо. Чегыт был невеселый и шел ленивым шагом, низко опустив голову.
- Ай! - вскрикнул Ваамчо, словно у него разрывалось сердце.
Чегыт поднял голову и ласково взглянул на хозяина.
И вдруг Ваамчо почувствовал, что он не может выносить взгляда собаки. Он отвернулся в сторону и долго стоял не шевелясь. Потом он быстро повернулся, схватив Чегыта за морду, в один миг всадил в него нож по самую рукоятку.
Ваамчо хотел вытащить нож, но руки стали непослушны, как после долгой гребли. По щеке покатилась крупная слеза и тут же замерзла на подбородке.
Ваамчо взял голову убитой собаки в обе руки и приложился к ней своей щекой. Обмакнув палец в сгусток собачьей крови, он провел им себе по лбу.
"Пусть удовлетворятся духи!.."
Ваамчо взял собаку за_заднюю лапу и потащил ее, как это и полагалось, волоком, против шерсти.
Вдруг он остановился.
"Не потащу так. По-другому возьму. Пусть так и не полагается, а я потащу по-своему".
Он взвалил Чегыта на спину и, держа его за передние лапы, понес к яранге. Казалось, собака обняла его сзади. Голова Чегыта болталась из стороны в сторону при каждом шаге Ваамчо.
Навстречу попался шаман Корауге. Ваамчо молча прошел мимо.
"Несчастный, он всегда хочет сделать по-своему! Зачем несет собаку на спине?" - недовольно подумал Корауге.
Ваамчо положил Чегыта около яранги. Голову собаки он повернул в сторону, откуда приходит солнце.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
В торосах раздавались ружейные выстрелы. Каждый выстрел радовал людей: больше выстрелов - больше мяса в стойбище. На берегах полыней всюду сидели охотники из стойбища Энмакай.
Около Ваамчо лежали два тюленя с окровавленными, пробитыми пулей головами. Довольный охотой, Ваамчо сидел на льдине и постукивал о нее пустой трубкой. Он хотел закурить, но коробка из-под табака оказалась тоже пустой. Ваамчо подержал трубку в зубах и с тоской положил ее за пазуху.
Какая охота без табака?
Ваамчо встал и полез через ломаный лед закурить у соседа-охотника. Вскоре он заметил сидящую на берегу полыньи Тыгрену. Рядом с ней лежали три тюленьи туши.
- Какомэй, Тыгрена! - восторженно крикнул Ваамчо. - Три тюленя! Ты великий охотник.
- В четвертого промахнулась, - сконфуженно проговорила она.
Ваамчо присел на замерзшую тушу тюленя и, вынув пустую трубку, стал постукивать о носок торбаза, намекая, что ему нечего закурить.
- Есть табак, - весело ответила Тыгрена и, улыбаясь, подала ему кисет, умело сшитый из оленьей кожи.
Они закурили.
- Хороший день, Ваамчо.
- Да. Но только надо идти домой. Я хотел убить еще одного тюленя, а по всему видно, что придется помочь тебе тащить тюленей.
- Пожалуй, придется. Видишь, какие большие! Я хотела уходить с двумя и вернуться еще раз. Поэтому и жду четвертого.
- Очень далеко, Тыгрена! Не успеешь. Лучше я сразу возьму трех, а ты потянешь по моей дорожке двух.
- Ты добрый, Ваамчо! Я бы согласилась стать твоей женой по сменному браку.
Ваамчо смутился и, чтобы перевести разговор на другое, сказал:
- Вот Корауге говорил, что меня тюлени не любят. Их глаза не хотят встречаться с моими. А вот два тюленя посмотрели на меня и теперь лежат около моего ружья.
- Он злой - Корауге! - с ненавистью сказала Тыгрена. - Он говорит неправду. Лживого человека слушать - все равно что теплую воду пить. Не только тюлени, но и мои глаза всегда любят смотреть на тебя. - И она улыбнулась.
Помолчав, Тыгрена заговорила тихо:
- Корауге все время твердит: духи не любят ярангу Вааля. Илинеут замерзла. Ваамчо оторвало от земли. Пусть уйдет Вааль из нашего стойбища.
- А вот и не оторвался я! - радостно и весело сказал Ваамчо. Но, вспомнив о Чегыте, тут же помрачнел. - Каждый раз, когда вспоминаю Чегыта, мое сердце наполняется великим гневом. Я часто вижу Чегыта во сне. Он крутит хвостом, шевелит ногами, глазами разговаривает. Лучше бы у меня потерялся один глаз. С одним глазом тоже можно охотиться. Почему Корауге велел убить Чегыта, а не другую собаку?
- Он пакостный человек. Когда его глаза смотрят на меня, я боюсь их, - прошептала Тыгрена, оглядываясь кругом.
Они покурили и решили идти домой.
Ваамчо, а вслед за ним Тыгрена пошли торосистым льдом. Они волоком тянули тюленей: Ваамчо - трех, Тыгрена - двух. Они долго шли молча. Голова Ваамчо заиндевела, и от нее шел пар.
Когда показались яранги, охотники присели на тюленей отдохнуть и еще закурить.
- Вон яранги, Ваамчо, - сказала Тыгрена. - Мои ноги не хотят идти туда.
- Алитет плохой? - робко спросил Ваамчо.
Тыгрена молча кивнула головой.
- Отец Вааль говорил: Алитет хитрый и жадный. Чужих песцов из капканов крадет. И мой рассудок говорит мне: злой он. Я стараюсь уйти в сторону, когда вижу его.