Р. Грин исследовал поведение металлической консольно закреплённой балки. Побудительным мотивом исследований было разрушение авиационного крыла в месте крепления вследствие динамической нагрузки. Выяснилось, что в наиболее нагруженных местах происходит образование пузырьков, приводящих к развитию трещины и дальнейшего излома.
В нашем случае мы сами создавали материалы с заведомо имеющимися в них порами, и пористость и проницаемость наших материалов являлись важными служебными характеристиками, но выбор такой модели пористого тела позволил бы в будущем связать параметры деформации изделий при штамповке с параметрами изменения проницаемости изделий. То есть, выбирая такую модель, мы уже закладывали возможность в будущем прогнозировать изменение служебных характеристик наших изделий после штамповки.
При этом, с расчётной точки зрения, разницы большой не было – Р. Грин, равно как и мы, рассматривал деформацию структурного элемента при чистом сдвиге. Илья, надо полагать, думал также – об этом, собственно, говорили результаты его собственных экспериментов по вытяжке цилиндров из дисков с просверленными в них отверстиями, и в своей работе он принял за основу именно такую модель.
Новый тысяча девятьсот семьдесят седьмой встретили по-домашнему.
Разбираясь, а что, собственно, собой представляет моя предполагаемая работа, нашёл в институтской библиотеке докторскую диссертацию завкафедрой шестёрки Евгения Александровича Попова. О… думаю: надо почитать – интересно же. Начал читать – не оторваться, ну, настолько всё точно, разумно, каждый шаг понятен и логичен, и в то же время ясно, что тебе надо столько пахать и пахать, чтобы хоть чуть-чуть приблизиться к этим вершинам. Но что-то в мозгах прояснилось, стало понятно, по крайней мере, куда двигаться.
И двинулся, двинулся за билетами в Ереван – печи на десятке стояли холодными, и поскольку работа печей нужна была и нашей группе, меня срочно направили в Армению – купить тэны5 для печей. Надо было посетить два города – Артик и Кировакан. В одном получить тэны по гарантийному письму, во втором провести согласование, не помню чего. Предполагалось, что обернусь за четыре-пять дней, не более.
В Ереван прилетел в первой половине дня, узнал, где располагается автовокзал и как до него добраться, и сразу укатил туда. В кассе автовокзала кассирша сообщила, что автобус в Артик ходит раз в сутки, будет завтра рано утром, и билетов на него уже нет, а я могу взять билет в Артик только на послезавтра или взять на рейс в Степанаван – Артик будет по дороге, надо будет, всего лишь, прогуляться немного пешком. Главное, чтобы я предупредил водителя о том, что мне сходить у поворота на Артик, а там всё будет в порядке – водитель покажет мне, куда идти. Я взял билет, проболтался пару часов около автовокзала, размышляя, где бы пожрать, поскольку в аэропорту решил не завтракать, думая сделать это на автовокзале, но пролетел – буфета там не оказалось. В итоге решил не париться – поесть по приезде в ресторане в гостинице. Дождавшись автобуса – помнится, что это был какой-то скромненький Лиаз или что-то вроде того, – сказал водителю, что меня надо ссадить у Артика, занял своё место, и мы потихоньку поползли к цели. Было душно, нещадно трясло – даже не подремлешь. Поначалу автобус наш притормаживал на каждую поднятую руку, водитель либо здоровался, громко и радостно беседовал с остановившим его, потом прощался, и мы двигались дальше, либо разговоры после остановки были негромкими, и коробочка наша пополнялась пассажирами, которые ехали стоя. Выбравшись из города, мы слегка прибавили, стало посвежее за счёт сквознячка, трясти стало ещё нещаднее, но сидячие пассажиры стали задрёмывать – народ привыкший. Я не дремал – всё ждал своей остановки. Сумерки за окнами сменились непроглядной мглой, мне пришла тревожная мысль – может, забыл про меня – и пошёл поговорить с шофёром. Водила меня успокоил – «всё помню, не впервой». Вернувшись назад, увидел, что место моё занял какой-то плотный абориген, который в ответ на мои попытки его растеребить старательно изображал глубоко спящего человека. Поняв, что я не успокоюсь, пока попросту не столкну его с места, поднял на меня глаза, изображая неподдельное удивление.