— Дедушка, — сказал я негромко, косясь на Бастилию. — Что-то я сомневаюсь, выйдет ли у меня…
— Что за чепуха, парень! Ты же — Смедри!
— Но ведь я еще сегодня утром не подозревал, что это значит, — сказал я ему. — Я… как бы… не очень готов…
— Что заставляет тебя так думать? — спросил он.
— Некоторое время назад я попробовал применить свой Талант, чтобы Бастилия не треснула меня сумочкой по лбу. Не сработало! И это не первый раз! Иногда я и хотел бы что-то сломать, да не получается. Зато когда совсем не хочу…
— Твой Талант не огранен и не приручен, — сказал дедушка Смедри. — У тебя еще нет опыта его осознанного применения. Быть Смедри не означает просто обладать каким-либо Талантом, это значит еще и виртуозно им пользоваться. Умный человек способен что угодно обратить к своей выгоде. Даже то, что на первый взгляд кажется катастрофическим недостатком!.. При этом, малыш, Таланты, присущие Смедри, никогда не становятся управляемыми до конца. Ими, при условии обширной практики, можно лишь в определенной степени овладеть. Со временем ты должен обучиться не просто ломать вещи по своему произволу — ты должен еще и ломать их так, как сочтешь нужным!
— Я… — начал я неуверенно, но продолжения так и не придумал.
— Что-то ты сам на себя не похож, Алькатрас, — сказал дедушка Смедри. — Где присущая тебе искорка духа, где упрямство, которым ты всегда пламенеешь?
Я хмуро осведомился:
— А откуда тебе, прости, знать, какой я на самом деле? Мы, если мне память не изменяет, только что познакомились.
— Да? Ты и вправду полагаешь, будто я на все эти годы бросил тебя в руках у Библиотекарей совсем одного, совсем без присмотра? И никогда даже не интересовался, как у тебя дела?
«Ну да, похоже, он вправду интересовался, — подумалось мне. — Вот и Бастилия что-то на этот счет говорила…»
— Только не надо лапшу мне вешать, дед, будто ты так уж хорошо меня знаешь, — сказал я упрямо. — Ну вот, например, ты даже понятия не имел, в чем мой Талант…
— Я подозревал его природу, мой мальчик, — сказал дедушка Смедри. — Впрочем, должен открыто признать: обычно я добирался до жилищ твоих приемных семейств уже после того, как ты оттуда съезжал. Тем не менее я непрерывно следил за тобой, хотя и на свой лад.
— В таком случае, — сказал я, — почему…
— Почему я не забрал тебя у приемных родителей? — спросил он. — Видишь ли, я не тот родственник, с которым ты был бы счастлив. Мальчику ведь нужен кто-то, кто вовремя явится на день его рождения… на матч с его участием… ну и всякое такое. А кроме того, имелись веские причины растить тебя именно здесь, в этом мире.
Объяснение, по моему скромному мнению, было весьма так себе, но что-то мне подсказывало — лучшего от деда в этот раз я не дождусь. Поэтому я только вздохнул.
— Гложут меня смутные сомнения, — сказал я, — много ли толку будет вам от моей персоны в сегодняшней драке. Я же совершенно не представляю себе, как использовать этот мой Талант, о Линзах же и вовсе молчу! Мне бы пистолет… или хоть меч… или еще что…
— Ах, мальчик мой, — улыбнулся дед Смедри. — Война, в которой мы сражаемся, не выигрывается ни пистолетами, ни даже мечами.
— Ну а чем тогда? Песком?
— Главное — информация, — сказал он. — Вот главная сила этого мира. Подумай сам. Тот тип, что сегодня наставлял на нас с тобой пистолет, он ведь обладал над тобой определенной властью. Ты не задумывался, отчего так?
— Потому что он меня собирался убить, — сказал я.
— Нет. Причина в том, что ты думал, будто он способен тебя застрелить, — воздел палец дедушка Смедри. — А вот надо мной у него власти никакой не было, потому что я знал: мне он никакого ущерба не нанесет. И когда он сам это понял…
— Он убежал, — медленно выговорил я.
— То есть все дело, как я и сказал, в информации. Теперь смотри. Библиотекари контролируют в этом городе всю информацию. И не только в городе — во всей стране. Именно они определяют, что людям читать, что им смотреть, что им вообще узнавать. Вот поэтому они и при власти. А мы — ты да я — собираемся их этой власти лишить, но сперва мы должны выручить украденные Пески!
— Дед, — не отставал я. — Но ты же должен хоть в общих чертах представлять, на что эти Пески Рашида способны? Ты же собирался взять его у меня, разве не так? Значит, у тебя имелся план, как их использовать?
— Противные Пуллманы! Ну естественно, имелся! Я собирался выплавить из него Линзы, осуществив примерно то же, чем, вероятно, прямо сейчас заняты Библиотекари. Твой отец, мальчик мой, был охотником за Песками. Он посвятил всю свою жизнь отысканию и сбору новых могущественных сортов песка. Он копил их зернышко за зернышком, а потом мастерил Линзы, каких еще свет не видывал. Пески Рашида стали его высшим достижением, малыш. Его величайшим открытием. — Дедушка Смедри понизил голос и продолжал почти шепотом: — Твой отец был убежден: эти Пески как-то связаны с первоисточником всех Талантов нашей семьи. Пески Рашида некоторым образом представляют собой ключ к постижению природы и могущества нашего клана. Теперь ты понимаешь, почему Библиотекари так за ними охотились?