Вполне закономерно, противоположностями смерти и воды являются жизнь и огонь. Пламя является воплощением разрушения, и несет в себе энергию смерти. Проводник этой стихии. Но не источник — огонь не может стать источником смерти, даже если в вулкан скинуть все население планеты. Однако, несколько таких огнедышащих гор стали источниками животворящей энергии. Целебные горячие источники в тех краях стягивают к себе поломников со всей округи, а мастера-целители вытягивают из лап смерти самых безнадежных больных в особых банях, что построены на самом краю никогда не застывающей лавы, прямо в жерлах вулканов.
Свет и тьма же разделили два других, вполне логичных проводника. Воздух и землю. Воздух прекрасно проводит солнечные лучи, а земля идеально его изолирует, попутно являясь проводником тьмы. И именно поэтому в недрах земли рождаются особые кристаллы, источающие первородный, магический свет, что так ценится магами. Да, огонь со светом весьма родственны, поэтому такие кристаллы рождаются рядом с вулканами, в непосредственной близости от каналов с лавой. Но, как жар огня близок к светлой магии, так и ледяной холод воды близок к магии тьмы. Именно поэтому источники стихии тьмы расположены на полюсах. Бесконечные поля льда и снега полярных шапок настолько охлаждают лишенный света воздух над самой земной осью, что там открываются месторождения тьмы. Да, они непостоянны, и летом, во время полярного дня, даже могут полностью развеиваться. Но даже не успевает солнце осенью скрыться за горизонтом, как тьма туда возвращается — субпорталы, что тянут из этой стихии энергию в наш мир, не закрываются никогда.
Вот так и получается, что темные маги любят еще магию льда, а самые отъявленные фрики и вовсе переезжают жить подальше за полярный круг. Но никогда еще не было, чтобы источник тьмы был обнаружен в обычной гробнице. Хотя, условия тоже подходят — света нет, холодно. Но не настолько, чтобы субпортал в сердце стихии открыть.
— Знаешь, как называли то, что мы сейчас делаем, у меня на родине? — закончив разглядывать руку, обратился я к Каншеру. — Совать голову в задницу дракону.
— И много у вас там драконов? — поинтересовался некромант в ответ.
— Ни одного. — покачал я головой. — Тебе бы сильно понравилось, если б тебе голову в задницу всякие проходимцы пихали? Вот и у нас не выдержали. Кто улетел, кто умер со стыда. А поговорка осталась. Как думаешь, тут много ноксид?
— По идее, их тут быть не должно. — напряженно вглядываясь во тьму, ответил маг. — Стихийные духи сами по себе в физический мир не приходят. Только иногда возле источника, их может затянуть потоком силы в наш мир.
— Значит, напризывали. — развел я руками, хотя этот жест и оказался скрыт в темноте. — По крайней мере, вариантов, почему тут такой высокий уровень темной энергии, не так уж и много, верно?
— Другой вопрос, зачем так делать. — мрачно ответил Каншер, а я понял, почему он «темный властелин», и почему это легендарный класс.
Да, сейчас рядом со мной был совсем не тот бледный, низкоуровневый от перерождения дохляк, которого мы едва выковыряли из-под холма. Человек, почти наверняка, как и я, достигший пятитысячного уровня за два похода. Опытный маг, которому не нужна система и интерфейс для того, чтобы колдовать, а только собственные мозги и способность контролировать собственную ману, он был по местным меркам, монстром. Не знаю, есть ли у него какие-то там ауры, но, когда его глаза полностью почернели и начали источать туман черного же цвета, я немножко захотел какать. Может, конечно, это было связано с тем, что я с утра еще в туалет не ходил, но совпало замечательно.
А метаморфозы, творившиеся с магом, тем временем продолжились. Повинуясь взмаху его руки, колыхнулась тьма вокруг, словно она была материальна. Колыхнулась, и начала впитываться в Каншера. В учебниках такого не было, и если бы не Лекс, я бы и не понял, что происходит. Но Икол был знаком с подобной фигней, хотя сам и не занимался, так что демон подсунул его воспоминания. Как это произошло, я даже сразу и не понял — видимо, телепатическая связь с ящером растет и крепнет километровыми шагами. Я просто понял, что это сделал именно Лекс, и что это именно часть теперь уже его знаний.