— Эвакуатор это. — сжав на секунду кулак на свободной руке, пояснил Алек, поняв, куда я пялюсь.
После чего сделав глубокий, успокоительный вдох-выдох, схватил меня правой рукой за щупальца, левой рукой нажал на «спусковой крючок» прибора и вокруг нас возник странный переливающийся разными красками пузырь, типа мыльного. И не успел я удивиться, как этот пузырь сжался, и нас с Алеком куда-то телепортировало. Хотя вроде кто-то говорил, что в пределах долины, которую мы еще так и не покинули, это невозможно…
Глава 26
Выбросило нас с Алеком в каком-то техногенном, я бы даже скорее сказал — техническом помещении. От увиденного мною под долиной хранилища комната отличалась ощутимо. Большой круглый белый стол посредине, диаметром метров пятнадцать и толщиной с лист бумаги, левитирующие вокруг него стулья без ножек, но зато со спинками, словно из черного пластика, десятков пять. В центре стола какая-то полусфера зеленого цвета, с метр диаметром. Блестящая, словно из полированного камня. На краю, напротив каждого посадочного места, похожие полусферы, поменьше, сантиметров двадцать. И рядом что-то типа виар-шлема из белого и черного пластика. На некоторых стульях сидели знакомые и незнакомые рожи, но о них чуть позже.
Само помещение затемненное, округлое, метров пятьдесят. Освещение — неяркие круглые светильники с металлическими решетками на потолке, словно в советском бункере. Пол из простого серого камня, даже не полированного. Стен не видно — до самого потолка, такого же серого, как и пол, высотой метров пять, стены были скрыты какими-то железными шкафами, с вентиляционной перфорацией. Что внутри этих шкафов находится, можно было лишь предполагать, но допущу, что аппаратура — пара панелей была снята, и там виднелись какие-то провода, трубы, что-то еще… Но рассмотреть содержимое я не успел.
Перед глазами понеслась целая цепочка уведомлений от системы, а у меня закружилась голова. Хорошо хоть Алек так и не выпускал из своей руки моих щупалец, и когда они исчезли, поддержал меня от падения. Помотав головой, я мысленно смахнул в сторону все оповещения и осмотрел себя. Да, вместе с человеческим обликом система вернула мне весь шмот, что был на мне перед смертью на полигоне. Даже алхимёт, подвешенный на поясе, оказался на месте. А еще на месте была дыра во всю грудь в рубашке, подаренной еще Денисом. Эластичная-то эластичная, но не самовосстанавливающаяся. Ну, хоть плащ Икола цел, и то слава богу. Богам. Наверное…
Из ступора меня вывел хриплый голос древнего Джигурды. Бог войны сидел, закинув ноги на стол и откинувшись на летающем стуле, как на офисном кресле. В руках он держал огромную красную двухлезвийную секиру, с толщиной лезвия сантиметров пять, на боку у которой до середины полутораметровой рукояти были натянуты струны. Такая вот боевая гитара с лезвиями вместо резонатора. Внизу, там, где струны крепились к топору, на них были надеты небольшие железные спиральки-пружинки, привязанные кусочками нитки. Это я знаю, это я сам делал, будучи подростком. От этих пружинок звук обретает дребезжащий звук электрогитары с хреновой примочкой. Металлист Балалайкин душу бы за эту идею продал. И вот из этих самых струн бог-берсерк извлекал какую-то несложную дребезжащую мелодию и вдруг, с моим появлением, на чистом русском языке, голосом батюшки начал декламировать библию. Почему я так уверен в том, что это именно из той книги? Ну, интересно мне было в свое время пророчество о конце света почитать, для общего развития.
— Пятый Ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладязя бездны.
Трунь!
— Она отворила кладязь бездны, и вышел дым из кладязя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладязя.
Трунь!
— И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы.
Трунь!
— И сказано было ей, чтобы не делала вреда траве земной, и никакой зелени, и никакому дереву, а только одним людям, которые не имеют печати Божией на челах своих.
Трунь! Трунь!
— И дано ей не убивать их, а только мучить пять месяцев; и мучение от нее подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека.
Брямс!
— В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них.
Трунь! Брямс! Трунь! Брямс!
— По виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну; и на головах у ней как бы венцы, похожие на золотые, лица же ее — как лица человеческие; и волосы у ней — как волосы у женщин, а зубы у ней были, как у львов.