И с этой душой была такая же лажа, как и с душой лорда. Даже хуже. Я про запах тухлятины, если что. Там был небольшой налет, словно яблоко обмазали другим сгнившим яблоком. Это же яблоко пролежало на сырой земле под деревом, и у него один бок был сгнившим до самой сердцевины. Вот такая аналогия, думаю, будет уместна. Только вот в чем разница… Если вы сожрете подгнившее яблоко, то возможно, даже не обдрищетесь — организмы у всех разные, кто-то даже не заметит, кто-то малость попоносит. Конечно, есть те, кто будет блевать дальше, чем видит, срать неделю и восстанавливаться полгода, но это скорее исключение. В любом случае, организм избавится от этой гнили. А если сожрать вот такую вот душу, то эта гниль в ней сохранится и начнет накапливаться. И в какой-то момент ты сам загниешь настолько, что без внешней помощи не сможешь даже переродиться. Сама искра, вот та самая бабочка, разрушится. Пусть это не абы какая трагедия для вселенной — в ней этих душ хоть жопой ешь, и гибель пары искр трагедии не создаст. Но вот эта гниль, она… Она может начать расползаться. Это сейчас Токи-Токи удерживает эти гнилушки. Но что будет, если ее не станет? Например, эта самая гниль перекинется на ее собственную душу, уничтожив все невъебенные защиты, что наложил на нее неведомый админ? Все эти запасы вырвутся, и разлетятся по мирам. И что тогда? Магическая эпидемия, медленно убивающая все живое на своем пути. От звезды к звезде, от галактики к галактике, измерение за измерением, пока не уничтожит самого создателя нашей вселенной.
Что за нах?.. Я встряхнул головой и удивленно посмотрел на удерживаемую в щупальцах душу. Что за наваждение?
«Ты слышал мысли Матери» — раздался переполненный почтения голос Лекса в моей голове. — «Теперь ты… Теперь мы понимаем, зачем нужны такие существа, как мы.»
«И ты тоже избавлялся от этой вони?» — поморщившись, подал я немного маны в душу, расщепляя эту гниль внутри нее. — «Обливая ее своей маной?»
«Конечно. Ты же жуешь пищу, прежде чем проглотить.» — охотно ответил демон. — «Или, наверное, тут уместнее сравнить с пауками? Они же наполняют тело жертвы пищеварительным соком, а затем уже поглощают то, что можно поглотить.»
«Мерзкий пример, но согласен» — усмехнулся я и, убедившись, что черная энергия растворила всю тухлятину в закуске, принялся выкачивать щупальцами из нее энергию. — «Кстати, а вот то, что эта «гниль» превратилась в черную ману, которую я уже не ощущаю, как нечто тухлое, это нормально?»
«Для нас да.» — задумчиво, словно подбирая слова, ответил Лекс. — «В этом суть маны Матери. Она уничтожает все, чего коснется, и превращает это в себя. Ей на самом деле без разницы, материя это, или души — все состоит из энергии, и может быть из нее воссоздано. Это как атомы… Ведь и яды, и еда, состоят из одних и тех же атомов, верно? Но по-разному выстроенные, они дают разный эффект. Наша Мать разрушает все до… До основ, до первичной энергии. Просто энергия эта поляризована на разрушение.»
«Слушай, но тогда выходит, что должна быть и созидательная поляризация?» — проснулось и без того обостренное демонической формой любопытство. — «А также и нейтральная форма, ни туда, ни сюда?»
«Это было бы логично» — согласился со мной демон. — «Первое точно есть, это энергия творца. А вот третье… Этого я наверняка не знаю. То, что я сейчас тебе рассказал, я услышал, когда ты коснулся мыслей Матери. Нейтральная энергия, возможно, это та самая внутренняя искра души, бабочка. Но это уже неточно.»
«Но звучит тоже достаточно логично.» — погладил я щупальца, закончив впитывать душу заябанца. — «Это однозначно объясняет, не вызывая дополнительных вопросов, почему искра может создавать себе и черную, и белую оболочку. А разрушение, если влить черную энергию в искру… А белую вливали? Наверняка, если обрушить на бабочку светлую поляризацию, она тоже сдохнет.»
«Возможно» — охотно согласился Лекс. — «Но это все проверять нужно»
«Нужно, значит, проверим» — пожав плечами, я вернулся к бегущему на месте камню и снова провел по его поверхности когтями с маной, все также безуспешно.
— Эй, малой! Чего до Шарика доебался? — раздался незнакомый усмехающийся голос. — Три сотни лет уже бежит себе. Мешает тебе, что ли?
Что интересно, телепатия не то, что не подсказала о его приближении ко мне… Она не показывала враждебной настроенности. Но существо однозначно было разумным. Посмотрев в сторону источника звука, я увидел там карлика. Не гнома даже — те коренастые, плечистые. А простой человеческий карлик. Низенький, кривоногонький, лоб такой раздутый, лицо вдавленное. Вот только выглядел он… Словно его взяли за волосы, и окунули в чан с кислотой. Затем вынули, и переместили в чан с оспой, а после макнули в третий чан с жидким Ющенко, подкрашенным серой краской. Еще в добавок он блестел, словно покрытый слизью. И этот карлик уверенно и даже как-то расслабленно топал в мою сторону. А еще у него руки по локоть, и ноги по колено, были покрыты блеклой чешуей, а на пальцах вместо ногтей виднелись короткие коготки. Почему я видел его ноги-руки? Потому что одет он был в кожаные шорты и кожаную жилетку, и все. Последняя была надета прямо на голый торс.