Да, Алкид любил посидеть и порассуждать над своей жизнью. Вспоминать он ничего не хотел, ведь эти воспоминания пропитаны предательством и болью. Возможно, можно вспомнить только моменты с Тамой, но их очень мало, ведь кошка пришла за месяц до «смерти» парня.
— Эх, была бы тут Тама, сразу же жизнь бы наладилась, — произнёс Алкид, закидывая внутрь себя кусок сушёного мяса.
— Мяу!
— Верно, Тама, я снова ушёл в чёрную меланхолию… — парень оторвал взгляд от костра и перевёл его на левое плечо. На нём гордо восседала рыжая кошка, которая смотрела своими жёлтыми глазами в жёлтые глаза Алкида.
— Мяу!
— Тама, — слабая улыбка появилась на лице парня. Такое видеть было позволено лишь Таме. Ей и только ей. Дрожащей рукой воин погладил свою кошку. Да замурчала и начал ластиться к родной руке.
— Тама, Тама… Как я рад, что ты оказалась здесь. Я не буду томить себя и тебя ненужными вопросами. Самое главное — мы снова вместе, — сказал Алкид, смахивая скупую слезу со своей щеки. ТАКИЕ эмоции заслужила видеть только Тама. И если бы эту картину увидела одна колдунья, то та поняла бы, насколько горька была жизнь Алкида, и она не смела бы сравнивать её горе с его.
Сон Медеи всегда был чутким, ведь враги могли появиться в любую минуту. Но сегодня её сон был неспокойным по другой причине. Ей снился сон. Очень неприятный сон о маленьком черноволосом мальчике. Вот его выгоняют из дома, вот его сестра смеётся над ним, а вот и отец, который взашей прогоняет родного ребёнка. Теперь ребёнок вырос, но череда предательств не закончилась. Каждый, каждый предавал его. Не важно, с чем было связано предательство, неважно, большое или малое, но его предавали. Душа мальчика стала прахом, который хранится в оболочке тела. И единственные вопросы, которые он задавал судьбе: «За что?» и «Почему?». И видел этот человек мир в чёрно-серых тонах. Элемент окружающего мира для него был серым, а все люди — чёрным сгустком пороков и грязных мыслей. Но в его жизни появился белый просвет, который разрезал серо-чёрную картину мира своим светом. Этот свет источал белоснежный меч, который и взял преданный. С тех пор он заглушал свою боль тренировками с мечом. А потом в его жизни появился яркий рыжий огонёк, который впервые за многие года заставил улыбнуться парня. А потом хлопок — и жизнь закончилась.
Медея проснулась в холодном поту со слезами на глазах. Быстро утерев их, она выглянула наружу. Луна всё ещё светила своим бледным светом, а на камне перед котелком сидел Алкид и игрался с рыжей кошкой, которая была рада игре с человеком. Почему-то девушке показалось, что мальчик и юноша из её сна сейчас сидит на камне и развлекается с кошкой. Но она быстро отбросила эту мысль, ведь ей никак не могла присниться жизнь сидящего перед костром.
— Доброй ночи, Медея, — парень повернул голову и кивнул девушке. Кошка, сидящая на голове у Алкида, посмотрела на колдунью странным взглядом, от которого хотелось спрятаться. Создавалось впечатление, что животное тебя изучало, искало что-то в тебе, а если находило, то указывало лапкой. А потом за дело брался её хозяин. Закончив осмотр, кошка уселась поудобней на голове парня и начала засыпать.
— Эх, вновь она на моей голове заснула…
— Откуда тут эта кошка? — спросила Медея, присаживаясь на соседний камень.
— Это Тама — моя кошка. Потерялась в лесу, но теперь нашлась. Единственная родная мне душа.
Почему-то колдунья дёрнулась, услышав слово «единственная».
«Почему не я? Почему я не родная для тебя душа? Ведь я тебя…» — хотела было выкрикнуть девушка, но в последний момент поняла, что сделает только хуже, если выкрикнет свои мысли вслух.
— Хотел тебя спросить… — начал говорить парень, повернув голову. Острый взгляд жёлтых глаз вновь стал таким, каким был при первой встрече Алкида и Медеи — мертвецки холодным и подозревающим всё, что движется.
— Почему ты меня ещё не предала?
— А? — сконфуженно произнесла колдунья на неожиданный вопрос.
— Почему ты меня не предала? Обычно люди и дня не держаться, а тут целый день прошёл.
— Я не понимаю, почему ты спрашиваешь меня о таком, — неожиданно жёстко сказала девушка, скрестив руки под грудью.
— Ну, как же. Ведь все склонны предавать…
— Я хочу тебе сказать… — Медея набрала в лёгкие побольше воздуха. — Я тебя никогда не предам и даже не подумаю об этом, потому просто не смогу, ведь знаю, что чувствует тот, кого предали, а если ты оставишь меня, то я расценю это как предательство. Не знаю, что случилось в твоей жизни, но теперь я с тобой до конца твоего путешествия. И от меня ты не отвяжешься никакими способами. Даже если прикажешь остаться здесь под угрозой смерти, всё равно пойду за тобой хоть на край света.
Алкид похлопал глазами и протёр их. Потом он прочистил уши и глубоко ушёл в себя. В его голове крутились мысли от банального «Галлюцинации» до невозможного «Я нашёл себе верного друга».
«Да быть такого не может, чтобы кто-то не хотел предавать, ведь это у людей в крови», — подумал Алкид, глядя на Медею, которая всем видом показывала, что не отступит от своих слов. Серьёзный взгляд, руки скрещены, а выражение лица так и показывает, что девушка не откажется от своих слов.
«Как же так… Ведь…»
— Скажи, Медея, а если тебе предложат, к примеру, целую Грецию за предательства…
— Никогда не брошу и не предам, — перебила колдунья воина твёрдым и уверенным голосом.
Треск
Многогодовая стена, что возводилась Алкидом для защиты от предателей треснула. Слишком уж была прямолинейна Медея, а лжи в её словах не было, как и двойного дна. Такое юноша научился выявлять ещё в детстве. И звук разрушения стены услышал лишь владелец оной. И это ему не понравилось, ведь если она рухнет, то он умрёт. Это не только защита, но и тюрьма для праха, что остался от души. И если стена падёт, то его душа навсегда исчезнет вместе с ним. Да и он станет вновь уязвимым для предательств. Но Медея выросла в глазах Алкида до: «Той, кто ВОЗМОЖНО предаст».
— Но почему? Обычно люди…
— Замолчи, — отрезала колдунья, заставив воина поперхнуться воздухом от такой наглости. — Мне надоела твоя отчуждённость, поэтому с этого дня я начну выгонять её их твоей души! — крикнула Медея, показав на парня пальцем. Тот никак не среагировал, лишь вздохнул.
— Делай, что хочешь.
Не этого ответа ждала молодая колдунья. Любого, кроме этого! Даже отрицание и пререкания были бы усладой для её души и ушей, но только не этот холодный и отчуждённый ответ. Холодность парня всё больше пугало девушку. Её сердце разрывалось от осознания того, в какие рамки загнал себя Алкид, почувствовав на себе удар предателя. И она даже не хотела знать, насколько тяжёлым оно было, ведь это знание заставит Медею горевать сильнее. Ну, не может человек стать ТАКИМ от пустяка.
«Или его предала любимая или же семья», — подумала она, даже не подозревая о масштабах пережитого парнем. Но, как говорят, — благо в неведении. Так что счастье для девушки было то, что парень привык не рассказывать о своём прошлом. Девушка перевела взгляд на Алкида, который пустым мертвецким взглядом смотрел на пламя костра, изредка подкидывая новые сухие ветви. На поляне повисла тишина, прерываемая треском веток в костре.
Эта тишина слишком сильно давила на разум, поэтому Медея решила развеять её простым разговором.
— Скажи, Алкид, откуда ты родом? — спросила девушка мягким нежным голосом, чтобы не надавить сильно на больные мозоли души парня.
— Я из далёкой страны, которая находится за океаном. Туда пока не добраться без помощи магии. Меня оттуда телепортировало в ходе неудачного эксперимента. Оттуда и снаряжение.