Лесанти опустился рядом.
- Дай осмотрю, - требовательно протянул к нему руки инструктор.
- Да хватит вам, - передёрнул плечом Рен.
- Траст! Смотри туда. Да не вертись ты. Дай проверю, нет ли сотрясения. Как ты себя чувствуешь?
- Как отбивная, - пробормотал Рен хмуро.
- Не в этом смысле, - игнорируя шутку, пояснил Лесанти. - Тошнит? Сознание терял?
Полли радостно вскочив, подбежала к инструктору. В первые секунды ей хотелось обнять его, поблагодарить за спасение от всей души. Но делать этого девушка конечно же не стала, представив недоумённое лицо Карла Лесанти и ехидно-издевательское - Рена. Вместо этого девушка набросилась на инструктора с вопросами:
- А как вы узнали, что мы тут? Ой, то есть спасибо большое! А вы себя как чувствуете? Вам уже лучше?
- Подожди не жужжи, - отмахнулся Лесанти, обстоятельно осматривая глаза Рена, обхватив руками голову и не давая Трасту двигаться, несмотря на его возмущённые возгласы.
Полли запнулась. Вся её радость пропала, будто бы кто-то неожиданно сдёрнул девушку за ногу, когда она только-только оторвалась от земли, воспарив ввысь.
- За тем пацаном я шёл, - ответил Лесанти чуть погодя. - Увидел, как он улизнул, вот и решил вернуть. Думал, не попал бы под случайную пулю. Эй! - крикнул Карл, оглядываясь на Линга. - Чего ты вообще забыл здесь?!
Мальчик вздрогнул и, не говоря ни слова, развернулся и бросился бегом обратно.
- Ну что ты будешь делать...- недовольно посетовал инструктор.
Поднявшись, он подал руку Рену. Тот, кряхтя и шмыгая разбитым носом, подтянулся, вставая на ноги. Карл Лесанти подмигнул чуть испуганной Полли и сказал, похлопав себя по груди:
- Рана, конечно, настойчиво напоминает о себе, но гель постепенно справляется. Я в норме. Идём.
***
- Надо отходить! - проорал Тагирон на ухо Найе, пытаясь перекричать звуки выстрелов, многократно усиленные узким пространством.
Наёмники наступали, медленно, но уверенно отвоёвывая метр за метром, выбивая сопротивляющихся из-за углов новых поворотов. Места для отступления уже почти не оставалось, много раненных уже вернулись зализывать раны, а количество нападающих никак не хотело уменьшаться.
- Тут где-то был Сторл! - возразила в ответ Найа, резво оглядываясь по сторонам.
Тагирон прищёлкнул языком. От группы студентов слажено работающих в команде не осталось и следа. Раненый Фурье находился сейчас в относительной безопасности укрытия Большого Грота, что случилось с Никро и Зигом О"Хейл не знал, а Шики и вовсе оказался предателем. До сих пор не было видно нигде ни Рена, ни Лусинэ, которую О"Хейл потерял из вида едва только началось сражение. Теперь ещё и Сторл, так ловко сдерживающий противника огнём пистолетов-пулемётов, куда-то пропал.
- Некогда! - отрезал Тагирон, хватая Найю за руку.
Фатосинка попыталась вырваться, но О"Хейл резким движением притянул девушку к себе. Шальная очередь резанула по биот-барьеру Тагирона, чудом не задев Найю, глиф которой сгорел с минуту назад.
Тагирон с беспокойством отметил бледно-голубой свет своей защиты. После предыдущего боя О"Хейл так и не успел толком отдохнуть. О том, что практически прозрачный барьер вскоре перестанет быть преградой для пуль, Тагирон старался не вспоминать.
Больше Найа не возражала и с готовностью побежала следом по извилистому тоннелю. Преодолев метров пятьдесят, Тагирон перепрыгнул через небольшое - в полроста - заграждение из булыжников, собранное второпях при подготовке к бою. Всё. Дальше отступать было некуда. Здесь находился вход в Большой Грот, последнее прибежище. За каменной стенкой сидели кинтийские экстремисты, подчинённые Кзу. Как только следом за Тагироном преграду преодолела Найа, крикнув, что за ней больше никого нет, кинтийцы слажено поднялись на одно колено и открыли огонь.
Тагирон прижался к стене, уходящей под прямым углом от последней линии обороны. Найа устроилась рядом, устало опустившись на корточки и оперевшись на глефу, как на посох.
О"Хейл огляделся. Среди кутерьмы мечущихся кинтийцев, росчерков и вспышек выстрелов он наконец заметил Лусинэ. Девушка деловито перезаряжала штурмовую винтовку, ещё совсем недавно принадлежащую одному из погибших местных революционеров. Оторвав взгляд от Лусинэ, Тагирон направил его вдоль стены. В темноте дальней стороны грота копошились люди, сбившиеся в одну тесную кучу. Многие жались друг к другу, но никто не паниковал, не произносил ни слова. Кто-то сидел в неподвижных позах, закрыв глаза. Точно так же сидел и лидер заклинателей душ. Что именно делал Вэй - медитировал, молился или же просто пытался скрыть свой страх Тагирон не знал.
Прямо перед О"Хейлом пронёсся Кзу. Оттащив от преграды из булыжников раненого, кинтиец занял его место и принялся поливать короткими очередями невидимых за поворотом стены врагов.
Похоже, всё подходило к концу.
Тагирон не пугался этой мысли, не злился на себя за паникёрство. Он просто отмечал неизбежный факт. О"Хейл задумчиво прикусил губу. Ему предстоял нелёгкий выбор.
Гений провёл рукой по рукояти катры. Клинок выплыл из ножен на ширину ладони и замер. О"Хейл размышлял о возможности выдать себя, воспользоваться уникальными силами. Возможно, это смогло бы изменить исход боя, перевесить чашу весов в нужную сторону. А возможно и нет. В худшем случае и ему и всем свидетелям суждено будет погибнуть.
А смерть умеет хранить тайны.
Тагирон решился. В тот самый момент, когда он уже хотел отправить изогнутый клинок в полёт, импровизированное заграждение из булыжников разлетелось в разные стороны. Практически всех, кто укрывался за ним, опрокинуло на землю. Кто-то вскрикнул от боли, кто-то от страха. Кзу отлетел на несколько метров в сторону, Лусинэ успела откатиться.
В тот момент вниманием Тагирона полностью завладело то, что и являлось виновником взрыва.
Это не было похоже ни на одно из живых существ. С шипением перебирающееся через каменную баррикаду и оплавляя её, это казалось разумным воплощением огненной стихии.
Кзу отлетел под ноги Тагирона, сбивая его. О"Хейл не успел отреагировать, удивлённый представшим перед взором протектором и, не удержав равновесия, начал заваливаться на спину. Катра выскочила из ножен, с визгом рассекая воздух, и зависла рядом с плечом.
На миг Тагирону показалось, будто бы время остановилось. Он с удивлением отметил странное ощущение - сила притяжения больше не тянула его вниз, хотя по всем законам он уже должен был грохнуться, ударившись головой о каменную стену.
Как в замедленной съёмке - модном эффекте современных фильмов - Тагирон наблюдал ползущие прямо по воздуху дорожки огня. Они словно щупальца тянулись от огромного разумного сгустка пламени к застывшим на полу кинтийцам. Ползли к Лусинэ, исподлобья зло смотрящей на протектора, не успевшей отскочить и так и оставшейся стоять на четвереньках. Приближались и к самому Тагирону. На миг ему показалось, что скользящая огненная струя похожа на длинную, растопырившую пятерню руку, тянущуюся к горлу. Всполохи пламени слабо вздрогнули, будто от дуновения лёгкого ветерка и замерли. Только сейчас Тагирон явственно осознал, что время действительно остановилось. Он не мог пошевелиться, не мог отвести взгляда, а потому не мог и понять - замерло ли вообще всё вокруг или лишь пространство перед ним.
Тагирон перестал ощущать своё тело. Разум моментально прекратил воспринимать себя единым неделимым целым с организмом. Это было странное и ни с чем несравнимое чувство. Тагирон будто бы наблюдал за всем со стороны, не смотря на то, что "окнами" в этот мир по прежнему оставались его глаза. Пропали звуки, запахи и ощущения. Мир превратился в застывшую картинку.