Никонович Сергей Сергеевич
Алькурд Пардес. День Солнца
Сергей Никонович
Алькурд Пардес II. День Солнца.
Пролог
Крики оглушают.
Охваченные жаждой насилия и азарта люди являют свой истинный облик. Жестокие и кровожадные чудовища нацепившие галстуки, вскидывают руки, перекрикивают друг друга, свистят и швыряют в воздух деньги. Сливающиеся в полумраке в одно люди превращаются в огромного неудержимого монстра.
Толпу.
В толпе не существует собственного "Я", сознания или воли. Монстр проникает в самые темные уголки души и вытаскивает наружу все пороки. Заставляет забыть о навязанных обществом морали и приличиях.
Боль в груди продолжает нарастать. Руки тонут в холодном песке. Песчинки врезаются в ссадины, забиваются в раны, причиняя еще большую боль.
Муть перед глазами наливается цветом. Синие, зеленые, фиолетовые круги водят хороводы, лопаются и вырастают вновь. К горлу подкатывает липкий комок тошноты, в нос ударяет запах желудочного сока.
Приглушенные, доносящиеся будто из трубы, голоса что-то ритмично скандируют.
Вязкая кровь смешивается со слюной, стекает по губам. На подбородке она замирает, обвисая тонкой красной нитью.
Крики дезориентируют. Сливаются со звоном в ушах.
Каждый выходящий на арену достаточно самоуверен, чтобы считать, что сумеет одержать над противником верх. Каждый входящий в широкое пятно света думает, что он окажется победителем. Но покидает арену только один человек.
Рука сжимает пригоршню песка.
Осторожные шаги слышны все отчетливее, все ближе. Черный силуэт медленно подползает к погрузившейся в песок ладони.
В страхе рука взмывает вверх, бросая в сторону пригоршню колючих песчинок.
Толпа громко взвизгивает.
Быстрая тень скользит за спиной. Пыльное облако песка улетает в темноту. Рука хватает воздух перед собой, сдавливая его изо всех сил, будто не веря в неудачу.
Мир взрывается фейерверком боли.
Толпа ревет. Кажется даже там - на трибунах - люди слышат этот громкий хруст.
Каждый выходящий на арену обязан быть готов к боли.
Разум сопротивляется. Мысли мечутся из стороны в сторону, спешно перебирая пути к спасению. Ладони пытаются зачерпнуть новую пригоршню песка, но не слушаются. Пальцы не шевелятся.
Тот хруст...
Закрывая головой желтый искусственный свет, рядом возвышается человек.
Каждый выходящий на арену обязан быть готов к гибели. Но когда смерть замирает в двух шагах от тебя, трудно удержаться от паники.
Бесцветные сальные лохмотья волос прилипают к щекам. Бледная кожа блестит на свету. Капля пота соскальзывает со лба и беззвучно падает в песок. Налитые кровью глаза горят жарким пламенем.
Каждый выходящий на арену обязан быть готов к встрече с ним.
Белым зверем.
Разум цепляется за призрачную надежду. Из последних сил он старается заглянуть в эти глаза, увидеть в них жалость, сострадание, пощаду.
Но в тёмных, расширенных почти до пределов алой радужки зрачках читается только безразличие. В этих глазах взгляд человека, давящего ботинком таракана. Через несколько минут он уже и забудет того у кого отнял жизнь.
Толпа беснуется. Зрители хотят зрелища, хотят смерти.
Человек с бесцветными волосами заносит ногу. Он собирается раздавить очередное надоедливое насекомое. Было бы глупо, проиграв чемпиону, надеяться на пощаду.
Каждый, кто выходит на арену считает, что победит...
Глава 1
Объект Li-21 показывает лучшие
результаты среди участников
первой экспериментальной группы.
Считаю целесообразным продолжить
исследования в рамках отдельного проекта.
Подготовить документы и начать
новые исследования необходимо
в самые кратчайшие сроки.
("Особая папка" ?2. Стр. 82)
Громкий крик вырвал сознание из сна резко и беспощадно. Не отдавая отчета своим действиям, Зиг подскочил в кровати, отбрасывая одеяло и приземляясь на все четыре конечности, точно кошка. Затравленно огляделся. Часы на тумбочке показывали пять утра.
Крик не прекращался, переходя в истерический визг.
Зигу потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя. Сорвавшись с места и одним прыжком преодолев несколько метров, он выбил плечом дверь в соседнюю комнату. Действуя на одних рефлексах, парень и не вспомнил о дверной ручке, что нужно было лишь повернуть. Хлипкий замок клацнул, громко хрустнул дверной косяк, освобождая стальной язычок. Дверь распахнулась настежь, ударяясь о стену...
Девушка сидела на полу, прислонившись спиной к кровати. Обхватив руками колени, она размеренными движениями раскачивалась из стороны в сторону, раз за разом несильно ударяясь затылком о свисающий угол одеяла. Мимические мышцы исказила судорога. Пугающая гримаса и широко распахнутый рот сразу бросались в глаза. Пальцы впились в легкую ночную сорочку, с силой сминая её и растягивая в разные стороны, будто девушка хотела порвать ткань.
- Лили!
Зиг подлетел к сестре, упал на колени и сгреб её в объятия. В ответ на пару неумелых, но увесистых тумаков парень лишь сильнее сжал сестру в руках. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем обездвиженная девушка перестала дергаться и предпринимать попытки вырваться или ударить брата.
Успокоившись, Лилиан резко откинулась назад, разбрасывая длинные белёсые волосы по постели. Внезапно застывшая на лице маска умиротворения резко контрастировала с мечущемся в груди девушки сердцем. Частый стук нарушал наступившую в комнате тишину. Зиг чувствовал, как тело Лилиан мелко сотрясается от каждого нового удара.
- Все в порядке? - спросил Зиг, когда сердечный ритм девушки замедлился, и она глубоко и ровно задышала.
Лилиан приоткрыла один глаз. Смерив брата снизу вверх удивленным взглядом, она спросила:
- Ты что тут делаешь?
- Лили...- Зиг запнулся, похоже, девушка не помнила события последних минут. - Ты кричала во сне. И даже упала с кровати. Тебя бил приступ...
- Чушь, - Лилиан мотнула головой, ненароком задевая щеку брата копной волос.
Отстранившись от Зига, девушка попыталась встать с пола, но слабость в ногах не позволила этого сделать. Лилиан упала, и, не предпринимая больше попыток подняться, уронила голову на локоть, облокотившись о край кровати.
- Снова кружится голова? - уточнил Зиг.
- Ага, - тихо пробормотала Лилиан.
- Я помогу тебе лечь.
- Не надо. Сейчас пройдет. Я не хочу больше спать.
Зиг уловил в словах девушки долю страха, скрытого за категоричным протестом.
- Эти кошмары...Они... - начал, было, Зиг.
- Хватит! - Лилиан одернула брата.
- Почему ты не хочешь говорить? Я знаю, тебе снятся страшные сны. Возможно, если бы ты рассказала, что с тобой произошло, можно было бы...
- Нет, - сухо отрезала Лили.
Зиг тяжело вздохнул. Подобные разговоры всегда заканчивались одинаково.
- Когда-нибудь я всё расскажу, обещаю, - поднимая голову и смотря брату в глаза, серьезно произнесла Лилиан.
Зиг вздрогнул. Парень давно уже не видел девушку такой рассудительной, трезвой и серьезной.
Такой нормальной.
- Я знаю, ты считаешь, я не понимаю, - продолжила Лилиан. - Это не так. Я осознаю, что ты сделал ради меня и благодарна. Но я не могу...просто не могу объяснить, - голос предательски дрогнул, девушка отвернулась, пряча лицо в ладони.
- Хорошо. Не важно, - как всегда быстро согласился Зиг.
Лилиан неожиданно рассмеялась.