— Ну и что ты этим доказал? — укоризна заставляла Зига чувствовать сильнейший стыд. — Твоя задача выжить, ты помнишь?
Заннинс разлепил залитый кровью глаз и кивнул. Второй глаз не открывался совсем.
— Никогда не иди на поводу у толпы, слышишь?!
Невысокий кинтиец отчитывал сидящего на полу Зига расхаживая перед ним из стороны в сторону. Комната, или как её называли бойцы подпольных боев, “клетка”, была не многим больше тюремной камеры. Кинтиец напоминал зверя из зоопарка, метающегося в тесноте между прутьями.
— Красоваться будешь, когда вырвешься с арены, — он не кричал, не угрожал и не обзывал Заннинса. Просто ходил перед ним, спокойным и ровным тоном говоря фразу за фразой. И от этого Заннинсу становилось только хуже и совестнее.
— Учитель… — попытался вставить слово Зиг.
— Не называй меня так, — с нажимом оборвал альбиноса кинтиец. — Мы вовсе не в кино, а я не мудрый наставник. В этом подпольном мире само понятие боевого искусства необратимо извращено. Я учу тебя убивать, хотя давал клятву, что не буду этого делать.
— Учите…
— У меня есть имя! — кинтиец впервые повысил голос.
Чуть успокоившись, он продолжил со знакомой обстоятельной интонацией:
— Если ты погибнешь… Это будет означать, что я напрасно нарушил обет. Совершил преступление. Ты не можешь вот так запросто подвергать себя опасности и распоряжаться своей жизнью. Теперь это больше, чем твоё личное дело. От того выживешь ты или нет зависит судьба твоей сестры.
Странное чувство тепла фейерверком вспыхнуло в челюсти, в глазах сверкнули звёздочки. Зиг инстинктивно отпрыгнул в сторону и перекатился. Замерев в низкой боевой стойке, Заннинс остановил взгляд на удивлённом лице оппонента. Видимо Кетер и сам уже не ожидал, что его удар достигнет цели. Так не вовремя возникшее видение снова на секунду отключило все органы чувств, выбросив сознание из тела.
Зиг осторожно ощупал подбородок. Наркотик, медленно растворяющийся в его крови, снимал любые болевые эффекты. В таком состоянии трудно понять насколько серьёзным может оказаться ранение. Убедившись, что челюсть не сломана, Заннинс приготовился к новому раунду.
Кетер растянулся в улыбке. Резкими движениями размяв плечи и шею, наёмник погрозил Зигу пальцем.
— А я уже начал волноваться, — Кетер усмехнулся. — Ты и правда не понимаешь, как работает твоя сила.
— Это не помешает мне… — Зиг запнулся. Он хотел бросить в лицо противнику что-нибудь язвительное, едкое и между тем остроумное. В голову ничего не приходило. В такие моменты Заннинс жалел, что не посвятил практике словесных баталий хотя бы процента времени, потраченного на тренировки. — Проваливай, я забираю Лилиан.
— А это вряд ли.
Лилиан смотрела не него с ненавистью и страхом. Зиг содрогнулся от этого взгляда, попытался отвести глаза, но не смог. Очередное видение отбросило его на несколько минут назад. В тот момент, когда он стоял на зелёной траве под светом огромных зеркальных экранов, напротив Лилиан. Сестра держала в руке пачку запаянных в фольгу таблеток и буравила брата пламенем огненно-красных глаз.
Уже зная, что происходит, Зиг понимал, что это лишь ещё одно наваждение, на события которого никак нельзя повлиять. Но, несмотря на это, Заннинс попытался крикнуть, что есть мочи. Он не знал, действительно ли это его желание, или же он чувствует то же, что и его двойник из прошлого, старающийся не дать Лилиан проглотить таблетку.
Наверное, правда была где-то посередине. Ведь в этот раз Зиг попытался крикнуть: “Прости!”
Воздух пропал из лёгких. Тяжёлый кулак наёмника врезался под дых. Зиг рявкнул, почувствовал, как в лицо дохнуло пламя. В нос ударил запах горелых волос. Заннинс зажмурился, подумав о том, как выбрасывает вперёд руку со сжатым кулаком, и услышал удивлённый вздох.
Подняв руку, точно закрываясь от света солнца, Зиг разлепил глаза, и увидел, как между ним и наёмником алела стена огня, высотой почти в человеческий рост. Кетер отпрыгнул, ладонью шлёпая о руку, туша перепрыгнувший на рукав огонь.
— Какого чёрта! — вскипел наёмник.
— Я уже сказал — не знаю, — Зиг попытался ответить Кетеру грубо, но не получилось. Спокойствие и умиротворение растеклось по телу, смывая вспыхнувшую ярость. Я просто чувствую. То чему нас учили. Я никак не мог понять о чём толкует Руина Донелли. А оказывается и не нужно понимать. Я просто это чувствую. Всё вокруг, каждый кусочек вещества, каждый атом вибрирует на своей частоте, играет свою партию в общей мелодии.