All Flesh is Grass [Роковая кукла, параллельный перевод]

“Anything else I can do?” asked Sara.
— Я могу как-нибудь помочь? — спросила Сара.

“You might keep those two from tracking up that line I made. If a wind comes up and starts to blot it out, try to mark it somehow.”
— Хорошо, если бы вы позаботились о том, чтобы те двое не затоптали линию, проведенную мной. Если подует ветер и песок заметет линию, попытайтесь оставить отметки.

“You have a lot of faith in that line.”
— Вы возлагаете большие надежды на эту линию?

“Just that it's a good idea to know where we are.”
— Она, надеюсь, поможет выяснить, где мы находимся. — Но может ничего не означать, — сказала Сара. — Мы, вероятно, оказались в ином временном измерении, и определять наше местонахождение бесполезно.

“It mightn't mean a thing,” she said. “We must have been thrown through some sort of space-time null-point and where we wound up wouldn't mean...”
— Согласен, — заметил я. — Но пока у нас нет других шансов вырваться.

“I agree,” I said, “but it's all we have to go on.”

I plodded up the dune and it was heavy going. My feet sank deep into the sand and I kept sliding back I could make no time. And it was hard work. Just short of its crest I stopped to rest a moment and looked back down the slope.
Я поднимался по дюне, и это оказалось нелегким делом. Ноги глубоко вязли в песке, я все время скользил вниз. Я едва продвигался вперед. Когда я, наконец, почти добрался до гребня холма, я остановился на минутку отдохнуть и оглянулся.

The three of them stood there, looking up at me. And for some reason I couldn't explain, I found myself loving them-all three of them, that creepy, soft fool of a Smith and that phony Tuck, and Sara, bless her, with her falling lock of hair and that ridiculous oldtime rifle.
Все трое стояли у подножия дюны, наблюдая за мной. И меня охватило необъяснимое чувство: я ощутил, что люблю их — и вечно копошащегося дурачка Смита, и мошенника Тэкка, и Сару — черт ее возьми с ее непослушным локоном на лбу и дурацкой старомодной винтовкой!

No matter what they were, they were human beings and somehow or other I'd have to get them out of here. For they were counting on me.
Несмотря ни на что, они — люди, и так или иначе мне надо вытянуть их отсюда. Потому что они надеются на меня.

To them I was the guy who had barnstormed space and rode out all sorts of trouble. I was the rough, tough character who technically headed up the expedition.

Для них я был человеком, «исколесившим» космос и пережившим различные приключения и неприятности. Я фактически возглавлял экспедицию и действовал грубо и сурово.

I was the captain and when the chips were down it was the captain who was expected to come through.
Но я был капитаном, а когда встает вопрос жизни и смерти, именно от капитана экипаж ждет спасения.

The poor, damn, trusting fools, I thought-I didn't have the least idea of what was going on and I had no plans and was as puzzled and beaten and hopeless as any one of them.
Проклятые идиоты, бедные доверчивые простаки — они и не предполагают, что я и сам не могу разобраться в происходящем, что у меня нет ни планов, ни надежд и что я обеспокоен, растерян, потрясен так же, как и они.

But I couldn't let them know it. I had to keep on acting as if at any moment I'd come up with a trick that would get us all home free.
Но нельзя было допустить, чтобы они поняли это. Я должен играть роль человека, который может в любой момент при помощи хитроумных фокусов сохранить всех целыми и невредимыми.

Я поднял руку и помахал им, и как я ни старался сделать это весело и беспечно, у меня не получилось.

I lifted a hand and waved to them and I tried to keep it jaunty, but I failed.

Then I clambered up the dune and over the top of it and the desert stretched before me.
Потом я вскарабкался на самую вершину дюны и увидел, что передо мной простиралась пустыня.

In every direction that I looked, it was all the same-waves of dunes as far as I could see, each dune like the other and no break at all-no trees that might hint water, absolutely nothing but a sweep of sand.
В любой стороне, куда бы я ни посмотрел, открывалась одна и та же картина — песчаные волны, дюны, похожие друг на друга, везде одно и то же и ни намека на дерево, а, значит, и на воду, абсолютно ничего, кроме песчаной россыпи.

I went plunging down the dune and climbed another and from its crest the desert looked the same as ever.
Увязая в песке, я спустился по склону дюны, взобрался на другую, с нее пустыня выглядела такой же.

I could go on; I admitted to myself, climbing dunes forever and there might never be a difference. The whole damn planet might be desert, without a single break.
Я могу идти и идти, понял я, перебираться с дюны на дюну, и не встречу ничего нового. Вся проклятая планета, возможно, состоит из пустыни, и здесь не найти оазисов.

The hobbies, when, they'd bucked us through the gate or door or whatever it might be, had known what they were doing, and if they wanted to get rid of us, they could not have done a more efficient job of it.
Лошади-качалки знали, что делали, когда выбросили нас сюда через дверь, или ворота, или Бог знает что еще. Если они хотели избавиться от нас, они не могли придумать ничего лучшего.