Опять издали кто-то кричит, зовет меня по имени.
Бросаю свое оружие, иду через сад. Кому я понадобился?
Это не Нэнси, но голос знакомый.
Nancy came running down the hill. “Hurry, Brad,” she called.
“Where were you?” I asked. “What's going on?”
А вот и Нэнси сбегает с холма.
— Скорей, Брэд!
— Где ты была? Что еще случилось?
“It's Stuffy. I told you it was Stuffy. He's waiting at the barrier. He sneaked through the guards. He says he has to see you.”
“But Stiffy...”
“He's here, I tell you. And he wants to talk with you. No one else will do.”
— Там Шкалик Грант. Я ведь говорила, тебя ищет Шкалик. Он ждет у барьера. Он как-то проскользнул мимо часовых. Ему непременно надо с тобой повидаться...
— Так ведь Шкалик...
— Он здесь. И требует тебя. Говорит, больше никто не годится.
She turned and trotted up the hill and I lumbered after her. We went through Doc's yard and across the street and through another yard and there, just ahead of us, I knew, was the barrier.
A gnome-like figure rose from the ground.
“That you, lad?” he asked.
Она повернулась и почти побежала наверх, я тяжело поплелся за нею. Через двор доктора Фабиана, потом через улицу, а там еще один двор и... ну, конечно, здесь, прямо перед нами, проходит барьер.
По ту сторону с земли поднимается коренастый гном.
— Это ты, паренек? — слышу я.
I hunkered down at the edge of the barrier and stared across at him.
“Yes, it's me,” I said, “but you...”
“Later. We haven't got much time. The guards know I got through the lines. They're hunting for me.”
“What do you want?” I asked.
“Not what I want,” he said. What everybody wants. Something that you need. You're in a jam.”
Сажусь на корточки перед самым барьером и во все глаза смотрю на Шкалика.
— Ну да, я... а ты как же...
— Об этом после. Некогда. Часовые знают, что я пролез сквозь оцепление. Меня ищут.
— Чего ты хочешь?
— Не я. Все. И ты. Всем это нужно. Вы здорово влипли.
“Everyone's in a jam,” I said.
“That's what I mean,” said Stuffy. “Some damn fool in the Pentagon is set to drop a bomb. I heard some of the ruckus on a car radio when I was sneaking through. Just a snatch of it,
“So, all right,” I said. “The human race is sunk.”
“Not sunk,” insisted Stuffy. “I tell you there's a way. If Washington just understood, if...”
— Все здорово влипли.
— Я про то и говорю. Одному болвану в Пентагоне приспичило сбросить бомбу. Я, когда сюда пробирался, слышал, в какой-то машине радио трепало всякую чушь. Краем уха кой-что поймал.
— Так, — говорю я. — Стало быть, человечеству крышка.
— Нет, не крышка! — сердито возражает Шкалик. — Есть выход. Если только в Вашингтоне поймут, если...
“If you know a way,” I asked, “why waste time in reaching me? You could have told...”
“Who would I tell?” asked Stuffy. “Who would believe me, even if I told? I'm just a lousy bum and I ran off from that hospital and...”
“All right,” I said. “All right.”
— Если ты знаешь выход, чего ж ты тратил время, искал меня? Сказал бы там...
— Кому? Да разве мне поверят? Кто я такой? Дрянь, забулдыга и пьяница, да еще из больницы сбежал...
— Ладно, — говорю я, — ладно.
“You were the man to tell,” said Stiffy. “You're accredited, it seems like. Someone will listen to you. You can get in touch with someone and they'll listen to you.”
“If it was good enough,” I said.
“This is good enough,” said Stuffy. We have something that the aliens want. We're the only people who can give it to them.”
“Give to them!” I shouted. “Anything they want, they can take away from us.”
— А вот ты им растолкуешь, ты вроде как посол, что ли, доверенное лицо. Тебя кто-нибудь да выслушает. Свяжись там с кем-нибудь, и тебя послушают.
— Если есть что слушать.
— Есть что слушать! — говорит Шкалик. — У нас есть кое-что такое, чего тем чужакам не хватает. И только мы одни можем им это дать.
— Дать? — кричу я. — Все, что им надо, они у нас и так отберут.
“Not this, they can't,” said Stuffy.
I shook my head. “You make it sound too easy. They already have us hooked. The people want them in, although they'd come in anyhow, even if the people didn't. They hit us in our weak spot .. .”
“The Flowers have a weak spot, too,” said Stuffy.
— Нет, это они так сами взять не могут, — возражает Шкалик.
Я качаю головой.
— Что-то слишком просто у тебя получается. Ведь они уже подцепили нас на крючок. Люди только того и хотят, чтоб они к нам пришли, да если бы и не хотели, они все равно придут. Они угодили в наше самое уязвимое место...
— У Цветов тоже есть уязвимое место, — говорит Шкалик.
“Don't make me laugh,” I said.
“You're just upset,” said Stiffy.
“You're damned right I am.”
— Не смеши меня.
— Ты просто обалдел и уже не соображаешь.
— Какой ты догадливый, черт подери!
And I had a right to be. The world had gone to pot. Nuclear annihilation was poised above our heads and the village, wild before, would be running frantic when Hiram told what he'd seen down in the garden. Hiram and his hoodlum pals had burned down my house and I didn't have a home—no one had a home, for the earth was home no longer. It was just another in a long, long chain of worlds that was being taken over by another kind of life that mankind had no chance of fighting.
Еще бы не обалдеть. Весь мир летит в тартарары. Над Милвиллом нависла ядерная смерть, уже и так все с ума посходили, а теперь Хайрам расскажет о том, что видел у меня в саду, и народ окончательно взбесится. Хайрам и его шайка дотла сожгли мой дом, я остался без крова... да и все человечество осталось без крова, вся Земля перестала быть для нас родным домом. Отныне она всего лишь еще одно звено в длинной, нескончаемой цепи миров, подвластных иной форме жизни, и эту чужую жизнь людям не одолеть.