Так и предстали четою, обрученной премудростью с глупостью, пред людьми за час до большой трагедии, что на мир ураганом упасть стремилась.
От чувств, переполнявших бедную девушку, что в один миг из грязи в князи по велению старосты возвысилась, упала на колени в смятении перед Павлиной Куприяновной, обняла ее ступни волнительно и говорила, целуя ноги:
– Прости меня, мудрая женщина. Прости, матушка. За злость, за вскидчивость, ожесточение, скудоумие. Власть твоя и законов твоих безгранична и всесильна. Верю в них от всего сердца! Ты права была, а я ошибалась. Ты большее, а я меньшее, – и только она это произнесла, кольцо перунское сковало тело ее женское, светом ясным озаряя, подняло вверх его, словно пушиночку, и разразило молниями блестящими, будто на части разорвало. Росло сияние, разрасталось и вместо девицы безрассудной еще миг назад оказалась другая фигура, ростом исполинским, богатырским, лицом по-прежнему прекрасным да благородным и возвышенным.
Открыла глаза богатырша, и зеркала души ее признали облик Ильи Муромца, Духа Русского, ожившего в черной беспробудной, безбожной душе, ни во что не верующей, только себя любящей, чужих презирающей. Удалось-таки совместными усилиями вызволить богатыря из ямы глубокой, куда ни один луч надежды не проходил, за которую бой шел сил сатаны темных против сил света человечества.
Поклонились все духу божественному, что раскрылся в прекрасном цветке, спрятанном в сердце жестоком. И по-другому Алла на мир взглянула, стала оглядываться на героев, спасших ее, во-первых, а во-вторых, вызволивших Рус Илию, и, в-третьих, нашедших новый кон для развития царского, а значит, и для всей Земли. Супружество женского и мужского божественного, которое лишь любовь вечная дарует.
Поклонилась всем присутствующим по-новому, а потом на колени опустилась перед царем:
– Господарь мой, лети на Солар, открой ворота вечные, чтобы души могов, погов, богов и асов древних осыпались на Землю. Я за тебя постою в бою, ибо все мое – твое, а твое – мое!
– Благословляю тебя на служение, – освятил Царь Батюшка чело царевны воинственной, стал увеличиваться в размерах чудесно: сначала до роста богатырского, а потом и под купол выше, а дальше и вовсе лишь пяты его видать стало, пока опять не стал всей Землей, а то и выше пределов, что уму человеческому недоступны. Великий пращур Касар Владыка Великорусский отправился на Солар солнечный, где Души, Вечной Радости Достигшие, ожидали своей очереди для звездопада священного. Для возвращения.
Встала с колен Алла, втянула воздух родной и вещала строгим голосом:
– Услышьте меня, человеки! Обращаюсь к сердцу каждого, ибо каждый из вас мне брат и сестра по Земле-матушке!
И с таким волшебством в голосе заговорила новая Алла, с таким ражем, что в самом деле и млад, и стар, больной аль здоровый, древлеправославный, инакомыслящий, али вовсе по-русски незнающий, сердцем услышали ее призывы. Ведь жил в ее теле, ныне богатырском, Великий Русский Дух.
– Через четверть часа, в большую минуту перед ночью темной, нападет на нашу родину старый злейший враг. И продлится война, возможно, больше чем предыдущая. Может статься и не останется больше нашей Земли, домов, отцов, детей, самих нас… Если только не выступим всем миром, всем народом! Возглавлю сопротивление я! Знаю, не сдадутся витязи, не предадут семиры с панами, да не хватает мне силушки вашей… Мочушки человеческой! Не хватает с вами Единения! – закричала в голос царевна, аж в ушах медью зазвенело.
И подняла меч семипудовый, знаками Сварога украшенный, и со страстью вещала:
– Послушайте, люди! Услышьте! Не будет такого, что кого-то война не коснется. Не будет такого, что захватчики кого-то помилуют. Не для того они, коварные, куспидаты свои острые и ядовитые приготовили. Не для того на Землю прибывают, чтобы озолотить предателей или о судьбе детей земных позаботиться. Хотят кровушки вновь испить, завладеть богатствами Земли Русской и погубить ее, как погубили земли несчастных инородцев, что на нас посланы из ада.
И на ястреглавов, песиглавов, готов со скотами богатырша посмотрела, и те от взгляда могущественного облачались изуверскими мордами, страшными пастями в вое вскидываясь от боли невыносимой, что речами и в их сердце нечеловеческое входила.
– Поклянитесь, люди и нелюди! Коли явятся супостаты – одним домом их крушить начнем! Одной душой объединимся: не разделимся и не стравимся. Вперед пойдем! До победного! И в этот раз полностью их уничтожим. А коли помирать придется – тоже всем родом! – спросила-скомандовала предводительница. И присовокупила: