Жеребьевка участников конкурса проходила в ДК имени Зуева. С Пугачевой там случился курьез. Подойдя к шляпе, где лежали бумажки с номерками, она на пару секунд задержала руку в воздухе и сообщила притихшему жюри, которое возглавлял мэтр советской эстрады Юрий Силантьев: «Сейчас будет номер тринадцать». И точно – вытянула 13-й номерок. Однако, несмотря на «несчастливое» число, выступление Пугачевой жюри понравилось. Она спела две совершенно разные по стилю песни: в одной она предстала деревенской простушкой («Посидим, поокаем»), в другой – девушкой с трагической судьбой («Ермолова с Чистых прудов»). Кстати, последнюю написал Никита Богословский, который некогда требовал гнать Пугачеву взашей с радио. А вот помогал Пугачевой готовиться к конкурсу не кто иной, как ее кавалер – Виталий Кретюк. Это он придумал аранжировки, выбрал для Пугачевой костюмы. Хотя многие из продемонстрированных на конкурсе задумок принадлежали самой Пугачевой. Так, она изменила одну строчку в песне «Посидим, поокаем». Вот как пишет по этому поводу А. Беляков:
«В изначальном варианте у Резника была такая строчка: «твои слова – как шелк сорта дорогого…» Сочетание звуков – «как шелк сорта» при пении превращалось в нечто малоразборчивое, и Алла его вообще убрала. Как сама она позже вспоминала, у нее состоялось объяснение с Резником. Тот сперва «рвал и метал», но затем смирился с пугачевской редактурой…»
22 октября в Театре эстрады состоялся второй тур. На нем выступали многие ныне известные звезды отечественной эстрады: Клара Новикова читала свой монолог «Бабочка», Геннадий Хазанов выступал с пародиями на Роберта Рождественского, Арутюна Акопяна, Николая Озерова и других, а Алла Пугачева спела две песни. Все трое благополучно прошли на заключительный тур, который должен был состояться 25 октября. Между тем накануне его проведения случилось ЧП: из жизни ушла министр культуры СССР Екатерина Фурцева. Причем умерла не естественной смертью, а покончила с собой. Поводом к самоубийству послужили события, произошедшие в последние месяцы жизни Фурцевой: она имела несчастье использовать для строительства дачи для своей взрослой дочери казенные стойматериалы (ходили слухи, что даже паркет Фурцева взяла из Большого театра), и, когда это дело всплыло, Фурцеву вызвали в КПК и заставили вернуть стройматериалы обратно. Перенести этот позор женщина не смогла.
Несмотря на внезапную смерть министра культуры, эстрадный конкурс продолжил свою работу. В пятницу, 25 октября, состоялся заключительный тур. Затем Большое жюри (на третьем туре все жанровые жюри объединились) удалилось для подведения итогов. Обсуждение было жарким. Не стану упоминать все перипетии этого обсуждения, остановлюсь лишь на скандале, произошедшем вокруг имени нашей героини – Аллы Пугачевой. Дело в том, что подавляющая часть членов жюри пришла к мнению вообще не удостаивать ее никакого места. Это возмутило члена жюри певицу Гелену Великанову, которая до этого вообще никогда не слышала песен в исполнении Пугачевой, но, увидев ее на конкурсе, прониклась к ней огромной симпатией. Великанова попыталась вразумить своих коллег: «Как же мы можем не давать Алле Пугачевой никакого места? Она же очень талантлива! Может быть, где-то у нее есть огрехи… Но она совершенно ни на кого не похожа! Товарищи! Да мы потом всю жизнь будем носить клеймо позора, что ничего не дали Пугачевой!»
Но даже столь эмоциональное выступление не произвело на Большое жюри особого впечатления. Кто-то из присутствующих даже одернул Великанову: «Ну, это ты, Геля, погорячилась – насчет клейма позора. Никакого места Пугачева не заслуживает. А хочет петь – пусть идет в ресторан – самое место». Говорят, этого выступающего поддержал даже Леонид Утесов. Он сказал: «Пугачева действительно вульгарна». К счастью, сторону Великановой взял руководитель эстрадного оркестра Армении Константин Орбелян, который позволил себе не согласиться с мэтром: «Она не вульгарная, она – яркая. Вот и Ося со мной согласен» (Осей все называли Иосифа Кобзона). В итоге членам жюри все-таки пришлось включить Аллу Пугачеву в список лауреатов – ей дали третье место. Как пишет А. Беляков: «Когда объявляли лауреатов, все претенденты полукругом выстроились на сцене Театра эстрады и замерли. Алла стояла с самого краю, в светлом распахнутом пальто.