Июнь – июль
В июне руководство «Мосфильма» приняло окончательное решение, что в роли певицы Анны Стрельцовой в фильме «Третья любовь» будет сниматься Алла Пугачева. Когда это стало известно певице, она загорелась желанием пристроить в картину и свои песни, благо фонограмма их была уже записана на том же «Мосфильме» благодаря Стефановичу. Однако было одно «но»: даже несмотря на то что режиссер фильма Александр Орлов хорошо относился к Пугачевой, он не смог бы добиться разрешения включить ее песни в картину. Против этого выступили бы и Александр Зацепин, и руководство студии. Но и здесь выход был найден сообща, то бишь на семейном совете дома у певицы. Пугачева и Стефанович решили приписать эти песни все тому же мифическому композитору Борису Горбоносу. Как мы помним, имя придумал Стефанович: так звали его одноклассника. Он же придумал ему и душещипательную биографию, согласно которой Горбонос был юношей, прикованным к инвалидной коляске. Трюк сработал: сначала на него клюнул Орлов, потом и другие деятели, причастные к запуску фильма.
1 июля Александр Орлов начал подготовительный период фильма «Третья любовь» («Женщина, которая поет»). Смета у фильма была выше средней – 383 тысячи рублей. Однако полотно задумывалось грандиозное по замыслу, поскольку главной героиней должна была стать Алла Пугачева. По задумке авторов проекта, народ должен был повалить на такое кино толпами.
4 июля Алла Пугачева приехала на «Мосфильм», чтобы участвовать в первых репетициях. Обе стороны остались довольны друг другом. Пугачевой понравился доброжелательный настрой режиссера, а тому актерские способности певицы. Это же отметил и сценарист Анатолий Степанов. По его же словам: «Я видел Аллу в пробах – она прекрасная драматическая актриса».
Однако буквально сразу после проб участие Пугачевой в этом фильме едва не сорвалось. Причем виной всему была она сама, а вернее, ее несдержанный характер. Вот как об этом вспоминает сам А. Орлов:
«Когда пробы были сделаны, мы собрались на худсовет. В зале – видные режиссеры, гордость «Мосфильма». И тут один из них – Леонид Оскарович Арнштам позволил сказать что-то критическое в адрес Пугачевой. Она вспылила: «Да кто вы такой, чтобы мне замечания делать, что вы понимаете?»
Сизов (гендиректор «Мосфильма». – Ф. Р.) ей в ответ: это легендарный режиссер фильма «Зоя» о Космодемьянской, между прочим, лента представляла нашу страну в конкурсной программе первого Каннского фестиваля.
– Ну и что дальше? И этот фильм плохой, и другие тоже.
Арнштам вышел из зала. Николай Трофимович (Сизов) побагровел: «Да что ты себе позволяешь? Как ты смеешь? Это «Мосфильм», а не какая-то там драная эстрада». Тут Алла тоже вскакивает и выбегает, громко хлопнув дверью.
– Снимать фильм будем, но с другой актрисой! – подытоживает Сизов. – Хватит нам этих выкрутасов. Пугачеву – никогда! Слышите – никогда!
Пытаюсь его переубедить, он непреклонен. Неделя проходит, другая, он – ни в какую. Лишь где-то через месяц Сизов оттаял, он понял, что Пугачева незаменима…»
Отметим, что это была не последняя трудность в работе. Когда Орлов начал подбирать актеров на главные и второстепенные роли, внезапно высветилась неожиданная ситуация. Оказалось, что в актерской среде у Пугачевой было больше недоброжелателей, чем сторонников. Большинство исполнителей (а среди них были очень известные имена), едва узнав, с кем им предстояло сниматься, наотрез отказывались от такого «счастья». Причем если некоторые говорили это завуалированно, то другие резали правду-матку открытым текстом: мол, «сами пляшите под дудку этой вульгарной девицы».
В то время как решался вопрос ее участия в фильме, Пугачева времени даром не теряла: она отправилась в Эстонию, чтобы принять участие в Днях литературы и искусства РСФСР. В Таллине местом ее выступления была одна из самых вместительных площадок – Дворец спорта «Калев». Народу туда набивалось, что называется, под самую завязку, поскольку в концертах участвовали лучшие московские артисты: Пугачева, Хазанов и др.
В первый день Пугачева участвовала в сборном концерте, в котором приняли участие все артисты, а в последующие дала несколько сольных выступлений. На них звучали как старые ее песни, так и новые. Среди последних были и новые вещи вымышленного композитора Бориса Горбоноса, под именем которого скрывалась сама Пугачева. Среди них две песни на стихи поэта, репрессированного в конце 30-х – Осипа Мандельштама. Это: «Ленинград» и «Музыкант». Причем идея обратиться к стихам этого поэта принадлежала мужу певицы Александру Стефановичу. Как мы помним, он считал, что Пугачевой пора перестать строить свой репертуар исключительно на легких песнях и пора замахнуться на что-то серьезное. Поэзия Шекспира и Мандельштама была из этого ряда. Так на свет появились сначала «Сонет Шекспира», а затем и «Ленинград» с «Музыкантом». Правда, как и в случае с шекспировскими стихами, Пугачева и здесь позволила себе отсебятину. Например, в первой песне мандельштамовский Петербург заменила на Ленинград, а во второй «еврейского музыканта» заменила на «чудесного музыканта».