Василий Иванович внезапно замолчал, когда понял, что сам невольно напомнил девочке о горькой утрате — о ее маме, да и вообще, что он не в пионерском лагере, а уже давно взрослый человек — и собирается пугать ребенка, который и без того получил серьезную психическую травму.
Но Алла заставила его поведать страшилку до конца.
— Рассказывайте, Василий Иванович. Меня уже ничем не испугать.
— Ну, в общем... — под презрительные и осуждающие взгляды сидевших поодаль теток, старательно прислушивающихся к их разговору, он все-таки продолжил:
— И вот включила она снова телевизор на следующий день,— опять начал он замогильным голосом, а последние слова чуть не выкрикнул:
а из него... ВЫСУНУЛИСЬ ЧЕРНЫЕ РУКИ И ЗАДУШИЛИ ДЕВОЧКУ ! ..
Алла расхохоталась. Она даже не поняла, как это случилось. На мгновение позабыла обо всем на свете, даже о своем горе. Она смеялась от души, легко и непринужденно, как раньше. Но смех быстро прекратился, едва она вспомнила, где находится. Ей даже стало немного совестно. Однако доктор по-своему понял ее нахмуренный взгляд.
— Да, такие вот и рассказывали истории. Не знаешь, смеяться или пугаться, — согласился он. — И при этом обязательно нужно было резко выбрасывать руки вперед, чтобы напугать всех. Вот как-то так!
Василий Иванович все же сделал это. Но вместо того, чтобы отпрянуть, Алла просто улыбнулась. Доктор тоже улыбнулся, но очень уж кисло, как фокусник, трюк которого не удался.
Виновато кашлянул и продолжил:
— Однако, ты напомнила мне одну историю, которая родилась именно в нашем городе. Именно про мальчика. И тоже про неисправный телевизор. Который только шипел и показывал одни помехи. А мальчику казалось, что он смотрит настоящие телепередачи. Я, правда, подробности истории этой уже не помню. Но за основу ей послужил реальный случай. У одной семьи в нашем городе пропал сын. Исчез, словно и не бывало. Никаких следов, ничего. Нигде не могли найти мальчика, ни родители, ни даже милиция. Говорили, что у Алешки — так его звали — был альбом, а в нем картинки, в которых рассказывалось о таинственной стране, которую он рисовал, когда смотрел сломанный телевизор...
— Страна ЧБ? — прервала его Алла.
— Как ты сказала? — Василий Иванович удивился еще сильнее, он, казалось, вспомнил это название. — Да, возможно, что он ее так и называл — страна «ЧеБэ». Как будто он видел ее в неисправном телевизоре. Но этого альбома никто не нашел.
— А мог ли этот мальчик, Алеша, попасть в Страну ЧБ через телевизор? Все подумали, что он исчез, а на самом деле — его похитил кто-то из телевизора?
Василий Иванович озадаченно качнул головой.
— Об этом, кажется, и говорилось в страшилке. Но мы-то с тобой должны понимать, что это невозможно. Телевизор показывает изображение, а не саму реальность.
— Да, конечно, — Алла сделала вид, что согласна. И чуть улыбнулась, когда снова вспомнила, как Малыш посмеялся над Карлсоном, впервые увидевшим телевизор, и пошутил, что диктор залез в «ящик», когда был еще маленьким. И Карлсон поверил.
Алла вздохнула.
Вот уже второй раз она слышит историю про мальчика и неисправный телевизор. Сначала от странных человечков, которые незвано явились в наш мир, теперь от доктора. Такое совпадение убеждало девочку в том, что путь в Страну ЧБ существует. Только нужно найти способ попасть туда, в чужой мир, в реальности которого, — даже не видя его еще ни разу — Алла нисколько не сомневалась. Как бы кто ни убеждал ее в том, что ей все привиделось.
Слышал ли эту историю папа, когда был маленьким? — думала Алла. — Ведь он тоже родился в нашем городе. Правда, он намного младше Василия Ивановича. Ах, если бы он был рядом, можно было бы спросить его.
— А кто-нибудь еще помнит эту историю? — спросила она доктора.
Тот с радостью отозвался на просьбу, видя в этом живом интересе признак выздоровления.
— Почти все мои друзья разъехались за эти годы. Но некоторые остались... Да вот, хотя бы школьный завхоз ваш — Филатов Сашка. То есть, я хотел сказать, Александр Павлович.
Алла сказала ему, что завхоз Филатов был здесь вместе с папой.
— А еще кто?
— Ну... Кожин Владимир Савельевич, продавец из газетного киоска рядом с вашим домом, ты его должна знать. Он пострадал, когда пожар тушил, к нам на перевязку сегодня должен прийти. Есть еще Остапенко Григорий Сергеевич— он в полиции работает, а вчера помог нам лечебный пункт организовать. Прежняя-то больница деревянная была, сгорела, ты знаешь?
Алла мотнула головой. Она этого не знала.
— Много чего сгорело, — сказал доктор. — Боюсь, нашему городу пришел конец. Если сейчас все уедут и бросят его...
Он вздохнул и похлопал Аллу по руке.
— Ну, ничего. Прорвемся! А мне пора. Сейчас много людей нуждаются в помощи. Приду, наведаю тебя позже.
Алла понимала, что она тоже не может больше оставаться в подвале. Что ей просто необходимо встретиться со всеми теми людьми, которых упомянул доктор. Но как уйти отсюда? И что будет с папой? Что он себе вообразит, когда увидит, что и дочери нет?
— Василий Иванович, вы могли бы взять меня с собой? А я буду вам помогать. Мне уже лучше. Только как-нибудь сообщите папе, что я с вами, и что со мной все будет в порядке! А то у меня телефон разрядился.
Видя, что доктор сомневается, Алла заговорила еще настойчивее:
— Возьмите меня! Скажите тетенькам, что я себя плохо чувствую, и мне нужен тщательный уход. А я вам тоже помогу — буду за больными ухаживать, если нужно. Я много чего умею! После того, как мамы не стало, я теперь только сама дома посуду мою и прибираюсь.