Холод в комнате отступил. И люди, ранее остановленные волей Царицы, зашевелились в своих постелях. Смогла сдвинуться с места и Алла. Она подбежала к окошку и схватилась за его ручку. С силой потянула на себя, но маленькая дверца не поддавалась.
Алла не замечала, что продолжает кричать.
Первой к ней подбежала мама.
— Аллочка, доченька, что случилось? Плохой сон приснился?
— Мама! Бо-бо... Борь...ка! — заикаясь, давясь слезами, произнесла Алла. — Его похитили!
Мама повернулась к Борькиной раскладушке. Заглянула под нее.
— Как похитили? Что ты такое говоришь?
— Царица! Она забрала его! Кол и Круг — они ей помогли. Зачем они это сделали?!..
Алла не понимала, что для мамы всё, что она говорит, — пусть это хоть трижды правда — непостижимый бред, объяснить который можно только дурным сном.
— Тебе сон приснился?
Алла замотала головой. Мама еще раз заглянула под раскладушку.
— Мамочка, но я правду говорю. Почему ты мне не веришь?
— АЛЛА, ЧТО ПРОИСХОДИТ?! — раздался громкий отрезвляющий голос.
И это говорила вовсе не мама.
Только сейчас девочка поняла, что мама ей привиделась.
Перед ней стояла соседка.
— Алла, что с тобой?
— Борька пропал, — со слезами выдохнула девочка, оглядываясь. Мамы не было, и не могло быть.
— На улицу, наверное, выбежал, — сказала другая соседка.
Она потрогала губами лоб Аллы, проверить, нет ли у девочки жара. Но беспокойство все же заставило ее тоже заглянуть под пустую Борькину раскладушку.
— Сбежал? За отцом? — непонимающе спросила она.
Подвал осмотрели, Борьки нигде не было.
Просыпающиеся один за другим, соседи оживленно начали выдвигать одну за другой версии исчезновения. Кто-то соглашался, что Борька мог отправиться на поиски отца, а то и на помощь добровольцам, другие возражали, что он слишком мал, чтобы решиться на это. Третьи утверждали, что Борька проснулся раньше всех и побежал к сгоревшему дому, и что многих детей тянет к своим домам, только успевай держать. «Должно быть, захотел отыскать какую-нибудь свою игрушку!..» — сказал кто-то. Находились и те, кто уверяли, что мальчику просто стало душно в подвале, и он ушел погулять, так что нечего беспокоиться — он сам вернется в ближайшее время. И, вообще, стоило разводить панику и мешать спать...
— Это все царица Страны ЧБ. Она злая женщина... — пыталась убедить их всех Алла. — Открылась дверца — вот это окошко — и оттуда появились два маленьких человечка. Два нулика. А потом они помогли ей забрать Борьку. Только они на самом деле не плохие. Они просто боятся ее...
Кто-то рассмеялся после ее слов. На них тут же зашикали, пристыдили.
— Бедолажка, — закачала головой одна из жалостливых соседок. — Ох, жизнь дюже непроста. Сначала мать потерять. Теперь дом. Тронулась сердешная...
— Я не сошла с ума! — крикнула Алла. — Почему вы такие? Почему не верите?
И вдруг ей подумалось, что эти люди не видели того, что видела она. И, разумеется, — откуда они могут знать, что случилось? Как они могут поверить ей? К тому же они взрослые. А взрослые, как известно, совершенно не верят в волшебство. В любое — доброе или ужасное.
— А вы что скажете? Я вру? — она смотрела на детей, с особой надеждой заглядывала в их лица, среди которых, к сожалению, уже не осталось близких друзей и подруг. Готов ли кто-нибудь из них, пусть на чуточку, поверить ей? Но Алла не находила поддержки. Некоторые даже улыбались. «Чокнутая!» — читала она в их глазах...
Алла спросила себя — как бы она поступила, если бы кто-нибудь стал рассказывать ей подобную историю? Уж, наверное, не стала бы смеяться...
— Но, что же делать, мамочка? — ей снова захотелось видеть и слышать любимого человека. — Ведь Борька теперь там, за окошком, и я не вру!
И когда Алла снова поняла, что мамы нет, она ей просто причудилась, — девочка зарыдала.
Кто-то из старших, почти взрослых мальчишек сжалился над ней. Им двигали хорошие побуждения — он надеялся убедить Аллу и всех остальных в том, что за стеклом ничего нет и быть не может — все слышали, что это окно заложено снаружи кирпичом. И даже, если бы существовало отверстие, то никакой человек, ни взрослый, ни такой крупный ребенок как Борька, не смог бы пролезть в него. Подойдя к стене, он схватил ручку и потянул на себя, что есть сил. Старая деревянная рама не выдержала и целиком выпала из стены. С оглушительным грохотом ударившись об пол, мутное стекло рассыпалось на сотни осколков.
— Не-е-е-ет! — как в момент исчезновения Борьки, закричала Алла.
Она подбежала к стене и принялась бить ладошками по обнажившейся кирпичной кладке — но это был самый обыкновенный старый кирпич, твердый и глухой к ее мольбам.
Так не стало окошка, необычным образом светившегося изнутри.
В какой-то момент девочка даже не поняла, что теряет сознание. Она не успела испугаться, что сейчас упадет на осколки стекла, а уже через мгновение ей стало все равно...
Глава 4
В которой Алла снова слышит истори ю про мальчика, любившего смотреть испорченный телевизор.
Очнулась Алла от холодных прикосновений ко лбу. Открыв глаза, узнала Василия Ивановича — пожилого врача из поликлиники, к которому они с братом регулярно ходили на прием. Он вел и детей и взрослых — в их городе недоставало врачей. И он знал о «воображательных» проблемах Аллы. Василий Иванович тоже был в пропахшей дымом одежде, как отец, но к этому добавлялся запах смеси разных лекарств, как будто он насквозь был пропитан ими. Василий Иванович отложил влажную губку в сторону и удержал Аллу, когда она попыталась сесть.
— Не торопись, малышка. Тебе пока не нужно вставать.
— Василий Иванович, здравствуйте, — Алла удивилась слабости своего голоса. — Я что, чуть не умерла?
— Ну, это тебе еще рано. Но напугать всех напугала. Шутка ли, в обморок упасть. Да еще порезалась вдобавок.
— Я на стеклышки упала, — вспомнила девочка.
Алла осмотрелась. Ее положили ближе к выходу. Но и отсюда видно прямоугольное пятно на стене, более светлое на фоне темных кирпичей — все, что напоминало о том странном заколдованном окошке.
Ей казалось, что свет в подвале горит нестерпимо ярко. Дверь была закрыта, но с улицы сквозь щели со свистом проникал сильный ветер.
— Все дует и дует, видишь как, да в разные стороны, — вздохнул Василий Иванович. — Вчерашний пожар полосой прошел. А под утро опять закрутило. Опять много домов сгорело. Спасатели прибыли, но людей не хватает отстоять каждый дом. Уж больно плохо все в нашем городе. А ведь этого следовало ждать. Когда такое запустение...
Алле показалось странным, что последнее слово доктор выделил особенно. Как будто это какое-то «запустение» виновато в том, что произошло с их городом.
Она вспомнила о своем доме, затем о Борьке. И сразу вновь полились слезы.
— Вы знаете, что со мной случилось? — спросила она.
— Да, мне рассказали.
Алла пытливо посмотрела на Василия Ивановича.
— Всё-всё рассказали? И даже про то, как я будто бы говорила с мамой?
Доктор кивнул.
— Простите, Василий Иванович, я знаю, что мамы больше нет... Но и Борьки тоже. Вернее, он есть, но не...