Одна из рычавших тварей заметила остолбеневшего от испуга юношу и издала торжествующий вопль. Стая замерла, и безобразные морды повернулись в сторону Алладина. Вожак коротко рявкнул, и вся стая покатилась к юноше.
Положение казалось безнадежным. Алладин стоял у кромки воды, на границе охотничьих угодий. С одной стороны его ждала смерть в челюстях двухголового змея, а с другой в изогнутых когтях чешуйчатых существ. Выбор был небогатый.
– Спасайся! – закричал Золотой Дракон.
– Куда? Смерть повсюду!
– Куда-нибудь, только не стой на месте! – настаивал Дианор. – Двум смертям не бывать...
Ноги сами понесли юношу. Поначалу он бежал очень быстро, изо всех сил, но очень скоро стал задыхаться и сбавил скорость, а потом и вовсе остановился. Творилось что- то невероятное. Слева от него рычали и визжали чешуйчатые твари. Изредка они кидали в него камни, но ближе не подходили, опасливо поглядывая в сторону двухголового речного змея, две головы которого маячили на таком же расстоянии от юноши, но только с правой стороны.
– Ты стоишь на границе двух владений, – догадался Дианор, – на нейтральной полосе. Вот тебе наглядный пример Великого Равновесия: ни та, ни другая сторона не могут тебя коснуться, пока ты не определишься в выборе. Ты какую сторону предпочитаешь?
– Я предпочитаю быть в стороне от обеих сторон, – не слишком удачно пошутил Алладин. – Скажи лучше, что делать?
– Можно пойти направо, – принялся невозмутимо рассуждать Дианор, – можно налево, а можно продолжать двигаться прямо, да только впереди находится каменный утес, который придется обходить или по воде, или по берегу. Так что на выбор подходящего варианта остается совсем мало времени...
– А что говорит по этому поводу закон Великого Равновесия?
– Чаши Весов неподвижны, когда одинаково заполнены или когда одинаково опустошены, – речитативом ответил Золотой Дракон. – Одним словом, ты должен расправиться со своими противниками одновременно. Ты, случайно, не ощущаешь боевого задора? Если да, то доставай кинжал – и вперед, а я подожду тебя здесь, чтобы не упустить для летописи ни одной детали.
– А нет ли иного пути? – вяло поинтересовался Алладин, тревожно поглядывая то на ядовитые клыки справа, то на изогнутые когти слева.
– Любой другой путь слишком извилист, а потому не достоин такого героя, как ты, – Дианор огляделся по сторонам и вздохнул. – Впрочем, мой дядя часто говорил, что извилистые пути иногда бывают предпочтительней прямых... Так что двигайся зигзагом!
Дальнейшее передвижение превратилось в сущий кошмар. Алладин то выскакивал на берег, и тогда чешуйчатые твари с торжествующим ревом тянули к нему свои лапы, то прыгал в воду, и тогда шипящие пасти распахивались еще шире. Долго так продолжаться не могло, и скоро наступила развязка.
Обезумев от близости добычи, терзаемые жадностью, обе стороны, позабыв обо всем, с ревом набросились друг на друга. Алладин кинулся вперед и ловко взобрался на скалистый утес. С вершины было хорошо видно развернувшееся сражение.
С истошным визгом стая, как волна, накрыла выбравшегося на берег двухголового змея. Иногда в этой каше появлялся просвет, и Алладин видел яростно шипящие головы речного чудовища. Истекающий зеленой кровью монстр кусал ядовитыми клыками своих противников направо и налево. Затем стена чешуйчатых тел вновь сомкнулась, погребая под собой извивающегося змея. Во все стороны летели окровавленный песок и хлопья речной пены. Когти лесных хищников с необычайной ловкостью раздирали туловище двухголового чудовища. Но каждый взмах когтистой лапы обходился стае очень дорого: берег был усеян неподвижными телами чешуйчатых тварей.
Место сражения заволокло облаком пыли, а когда оно осело, все было кончено. Речной змей был еще жив – чуть заметно подрагивали кончики его ярко-красных плавников. Но это была агония. Из разорванных боков торчали обломки желтоватых ребер, часть внутренностей вывалилась наружу. Правая голова была неестественно вывернута. Но глаза на левой голове по-прежнему горели пламенем ненависти, однако жар этот все слабел, пока не превратился в крохотные, едва тлеющие угольки. Победителей в этой схватке не было. Весь берег был усеян чешуйчатыми телами лесных хищников. В живых никого не осталось. Алладин облегченно вздохнул и начал спускаться с утеса.
– Я же говорил, – трещал над его головой Золотой Дракон, – что это наглядный пример принципа Равновесия. Живы чудовища или умерли – ничего, по большому счету, не изменилось. Чаши Весов остались неподвижными.