– Вон туда, мой господин, – указал нищий грязным пальцем совсем в другую сторону.
– За мной, – взревел начальник стражи, – мы должны догнать их, бездельники!
И грохот погони постепенно затих в глубинах тихой улочки.
А Алладин уже помог перебраться Жасмин через две невысокие изгороди и подвел ее к заброшенному дому, на крыше которого располагалось его жилище.
Солнце уже клонилось к закату, девушка была измотана погоней и смертельно устала.
– Куда ты меня ведешь? – только и спросила она.
– Не спеши, скоро узнаешь. Ты веришь мне? – спросил Алладин, заглядывая в большие, как у газели, глаза Жасмин.
– Я верю тебе, смелый юноша, – прошептала девушка, и они исчезли в темном провале входа.
Скрипели полуразрушенные лестницы, Жасмин жалась к стенам, испуганно вскрикивала, когда прямо перед ней в темноте пробегала крыса.
– Не бойся, – пытался успокоить ее Алладин, – скоро ты увидишь прекрасное место, куда я тебя веду.
Наконец, вверху блеснул свет потемневшего неба, на котором еле проступали очертания первых созвездий.
– Куда ты меня привел? – спросила девушка, выбираясь на крышу.
– Смотри.
– Это твой дом?
– Нет, – ответил юноша.
– А где он?
– А вот, – Алладин показал рукой на крышу соседнего дома.
И впрямь, Жасмин различила там навес и убогий стол.
– А как же мы туда попадем?
– Очень просто, – воскликнул Алладин. – Смотри, – он схватил длинную доску и перебросил ее через узкую улочку.
А затем, расставив руки в стороны, он гордо прошествовал на соседнюю крышу.
Алладин хотел поразить девушку своим искусством, почти таким же, как у канатоходцев.
Жасмин испуганно остановилась у края крыши, не решаясь ступить своей изящной ножкой на шаткую доску.
– Смелее! – подбодрил ее Алладин.
Но тут Абу решил показать свое искусство. Он встал на передние лапки и, задрав вверх хвост, гордо прошествовал над улицей.
– Вот видишь, даже Абу не боится высоты.
Жасмин, не желая ударить лицом в грязь, зажмурилась и ступила на шаткую доску.
И в этот момент она почувствовала, что Алладин взял ее за руку.
– Не бойся, иди со мной.
Девушка уже ничего не боялась, ведь рядом был этот смелый юноша, и спокойно перешла на соседнюю крышу.
– А теперь, – рассмеялся Алладин, – можешь открыть глаза. Здесь тебе ничего не угрожает, ведь ты у меня дома, – и Алладин перетащил доску на крышу своего дома.
Жасмин огляделась. Никогда в жизни девушке не доводилось видеть такого убогого жилища, такой бедной посуды и такого старого, вытертого до дыр ковра.
Пока принцесса Жасмин знакомилась с жилищем Алладина, во дворце султана происходило следующее.
Во-первых, султан уже хватился своей дочери. Он разослал стражу во все концы Багдада. Дворец уже был обыскан, Жасмин в нем не было.
– Что ты думаешь, мой тайный советник? – дрожащим голосом спрашивал султан.
Тот пожал плечами.
– Мне надо время, повелитель, и я смогу дать тебе ответ, я смогу сказать тебе, где находится Жасмин.
– Что ж, займись этим, мой верный слуга. Иди скорее, найди Жасмин.
Тайный советник неслышно удалился в свои покои. Он запер все засовы, уединяясь в своей комнате, вытащил колдовскую книгу, извлек из старинного сундука волшебное зеркало с черным стеклом. Он разложил книгу на ковре, а сам уселся перед ней на коленях и развернув ее, стал перелистывать страницы.
Затем, махнув рукой, подозвал к себе попугая.
Тот подлетел к хозяину и уселся на плече.
– Эй, моя верная птица, что-то ты в последнее время молчишь, наверное, думаешь, что я забыл о том, что хранится в твоем клюве? Отдавай, – и Джафар протянул ладонь.
Яго медлил.
– Ты что, проглотил? – не на шутку встревожился Джафар. – Тогда придется тебя зарезать, чтобы извлечь перстень с голубым алмазом.
Птица затряслась на плече Джафара, в клюве послышался стук перстня. Нехотя попугай вернул перстень своему хозяину.
– Ну вот, колдовской перстень наконец-то в моих руках.
Джафар несколько раз дунул на голубой алмаз, а затем протер его о край своего халата. И только после этого он уложил перстень на бархатную подушку рядом с зеркалом. Затем перевернул страницу и прочел несколько магических заклинаний.
Перстень, погруженный в бархат, дрогнул, и тонкий голубоватый луч скользнул по поверхности зеркала, начертив на ней круг.
Губы Джафара шевелились.