Так что посмотри, как пошли события дальше, что случилось с Алладином, когда он решил признаться в обмане принцессе Жасмин.
Итак, Алладин, стоя возле своего шатра во дворе султанского дворца, с тоской смотрел на высокий балкон принцессы Жасмин.
За окном горел свет, на небе мерцали яркие высокие звезды.
«Я должен подняться к ней, – решил Алладин, – и как можно скорее обо всем рассказать, чего доброго, она еще сама узнает, что я обыкновенный оборванец, а никакой не принц. Будь что будет, от судьбы не уйдешь, и если мне суждено расстаться с принцессой, пусть это произойдет как можно скорее. А если нам суждено долго и счастливо жить вместе, то пусть так оно и будет».
– Эй, ковер, – воскликнул Алладин и хлопнул в ладоши.
Волшебный ковер тут же распластался под ногами, приглашая ступить на него.
– Ты куда? – встревожился джин, выбираясь из шатра.
– Спрячься, а то тебя кто-нибудь увидит.
– Если хочешь, я могу залезть в лампу, – обиделся джин, – я могу сделаться видимым только для тебя, и меня никто не увидит.
Алладин задумался. Конечно, хорошо иметь рядом с собой советчика, но как каждому парню, Алладину было бы нестерпимо стыдно произносить слова любви в присутствии постороннего.
– Нет, ты останешься здесь, – твердо сказал юноша.
Джин попробовал возразить.
– Подумай, без меня ты можешь попасть в переплет.
– Как-то я жил до того, как познакомился с тобой, – воскликнул Алладин, – и думаю, один вечер смогу провести в одиночестве.
Джин улыбнулся.
– По-моему, Алладин, ты врешь, не один ты будешь в этот вечер.
Алладин покраснел.
– Да ладно, джин, не обижайся, я собрался к принцессе Жасмин.
Джин потер руку об руку, довольный тем, что все складывается подобным образом. Но он был мудрым джином и понимал, Алладин может без него совершить какую-нибудь глупость.
– Давай я залезу тебе в тюрбан и буду шептать тебе на ухо? А если хочешь, залезу тебе в ухо.
Алладин потряс головой.
– Ты что, джин, это будет слишком щекотно, и я чего доброго рассмеюсь. К тому же, знаю я твои штучки, специально начнешь меня смешить, и принцесса Жасмин подумает, что я сумасшедший.
– Нет, я буду вести себя чрезвычайно осмотрительно, – сказал джин.
Но Алладин был непреклонен. Он помнил, как однажды, когда он спал, к нему в ухо забрался муравей и потом пришлось наливать в ухо воду, чтобы муравей выбрался оттуда.
– Я полетел, – выкрикнул Алладин, и ковер взмыл к звездам.
– Эй, приятель, – воскликнул Алладин, – не так высоко, наша цель чуть пониже.
С высоты птичьего полета он всматривался в залитый светом балкон принцессы Жасмин. На ветру колыхались полупрозрачные занавески.
Джин досадливо крякнул.
«Конечно, стоило бы полететь за ним, но приказ хозяина есть приказ, придется мне дожидаться его в шатре. А может, мне действительно лучше спрятаться в лампу? Чего доброго, кто-нибудь зайдет в шатер и увидит меня развалившимся на хозяйских подушках».
И тут же джин, превратившись в облачко дыма, исчез в лампе. Та качнулась, но устояла на месте.
Абу тут же устроилась подле лампы, чтобы сторожить ее.
А Алладин в это время уже облетел высокую башню султанского дворца, прикидывая, с какой стороны лучше причалить к балкону. Его сердце холодело от предчувствия встречи с принцессой.
«Что я скажу ей? Какие слова будут первыми? Может, немного помедлить и не сразу во всем признаваться? Может, вообще лучше сейчас полетать, а поговорить с ней завтра?»
– Ты трус, – сказал сам себе Алладин, – боишься сказать то, о чем думаешь, о чем мечтаешь. Ведь твой язык уже сам произносит эти слова. – Вниз, – скомандовал он ковру, и тот стремглав понесся к залитому светом балкону. – Тормози.
Ковер замер возле балюстрады.
Алладин перебрался через перила и ступил на каменные плиты балкона.
Жасмин была у себя в покоях. Она сидела на огромном, сплошь забросанном подушками ложе и смотрела куда-то вверх. Она явно не видела того, что происходит перед ее глазами. Она ушла мыслями в себя. Она никак не могла решить, кого же она все-таки любит, того парня с базара, Алладина, которому по приказу злого Джафара отрубили голову или этого прекрасного принца, который так похож на того парня.