Посмотрим, так ли это на самом деле.
– Ковер, неси меня к принцессе! – приказал Алладин.
Джин не на шутку встревожился.
– Ты хороший парень, Алладин, но иногда совершаешь опрометчивые поступки.
– Ты думаешь, джин, мне не стоит встречаться с принцессой? – рассмеялся Алладин.
– Я еще не знаю, что ты ей собрался сказать.
– А я и сам не знаю, – пожал плечами Алладин, – я знаю одно – мне не стоит признаваться ей, кто я такой на самом деле.
Джин почесал затылок.
– Честно говоря, это единственное, в чем я не разбираюсь. Любовь – это такое запутанное дело, что никогда не знаешь, к чему приведут те или иные слова. Когда дело касается мужчины, тут я могу просчитать все на сто шагов вперед. А женщины... лучше о них не думать. Дельного совета я тебе сейчас не могу дать.
Алладин уселся на ковре и поджал под себя ноги.
– Джин, а по ходу разговора ты сможешь дать мне дельный совет?
– Может быть, смогу, – самодовольно рассмеялся джин.
– Но ты слишком большой, – окинул своего друга взглядом юноша, – принцесса Жасмин тебя сразу заметит и испугается.
– Для меня ничего не стоит превратиться в светлячка и, жужжа возле твоего уха, нашептывать советы.
– Вот это другое дело. Ты действительно сообразительный джин и кое-что умеешь.
Джин смутился.
– Только поверь мне, Алладин, необязательно следовать моим советам. Могу тебе признаться, я еще никогда в жизни не влюблялся и совсем не знаю, как следует обращаться с женщинами.
– И я не знаю, – раздосадовано воскликнул Алладин, – но всему в жизни приходится учиться впервые. Надеюсь, мы с тобой пройдем неплохую школу.
Джин тут же пробормотал заклинание, превратился в тускло поблескивавшего светлячка и зажужжал возле самого уха Алладина.
– Я тебе не помешаю, о мой господин, своим присутствием?
– Только не жужжи так громко и не в самое ухо.
– Ладно, – прожужжал джин.
– А теперь вперед! – скомандовал Алладин.
– Нет, мы еще не все взяли, – сказал Алладин и позвал Абу, – подай-ка мне лампу.
Абу тут же исполнил приказание.
– Уж не хочешь ли ты меня засадить в лампу? – забеспокоился джин.
– Да нет, пока не собираюсь, но согласись, если у нас с Жасмин все пойдет как следует, то твое присутствие... – Алладин замялся.
– Ладно, ладно, – засмеялся джин, – я все понял, третий лишний. Когда она уже будет готова тебя поцеловать, я спрячусь в лампу. Дальше советовать бесполезно, все равно вы слушать не будете.
Алладин поглубже засунул лампу за пазуху и приказал:
– Вверх, к балкону!
И тут же звезды закружились у него перед глазами. Внезапно совсем вблизи возникла огромная башня султанского дворца.
Заложив лихой вираж, ковер подлетел к самой балюстраде и замер, как вкопанный.
Алладин осторожно поднялся и заглянул за перила. Арку, ведущую в спальню принцессы, прикрывали шелковые занавески. Ветер плавно покачивал их, иногда Алладину удавалось увидеть Жасмин.
Девушка сидела на подушке, а у ее ног расположился тигр.
– Какая она красивая! – прошептал Алладин.
И тут же джин отозвался возле его уха навязчивым жужжанием:
– Чего же ты медлишь? Или собираешься всю ночь простоять на ковре возле перил?
– Я боюсь, – прошептал Алладин.
– Да не бойся, я тебе обещаю, Жасмин уже любит тебя, ты ей нравишься.
– А ты откуда знаешь? – зашептал Алладин.
– Да это видно по ее глазам.
– Она же сидит спиной к нам!
– Видел я ее глаза.
– И что там? – спросил Алладин.
– Там я видел твое отражение, так сильно она про тебя думает.
– Да хватит тебе врать, – обиделся Алладин.
– Так иди же, Иди, Алладин. А если будешь медлить, то мне придется превратиться в великана и, взяв тебя двумя пальцами за шиворот, поставить перед принцессой. А согласись, для принца появляться подобным образом как-то не к лицу.
– Да ладно, я пойду сам.
Алладин дрожащими руками взялся за перила балкона и перебрался на другую сторону.
Коврик поджидал своего хозяина, как верный конь седока.
Джин конечно же увязался следом за Алладином. Ему было безумно интересно, как же отреагирует принцесса на появление Алладина, ведь джин приложил столько стараний, чтобы его хозяин выглядел подобающим образом.
Каждый следующий шаг давался Алладину все с большим трудом.
Наконец его ноги отказались идти, когда он оказался перед самой занавеской.