Обрадованный появлением хозяйки, огромный тигр заурчал, как домашний котенок, и радостно застучал хвостом по полу.
– Спокойной ночи тебе, принцесса Жасмин.
– И тебе, принц, тоже.
– Приятных сновидений. Я даже знаю, что я увижу во сне.
– Что?
– Я увижу твои сияющие счастьем глаза, Жасмин.
– А я увижу тебя, принц.
– Ну вот и прекрасно, – промолвил юноша и разжал пальцы.
Ладонь девушки выскользнула из его руки, но она все еще продолжала смотреть в глаза Алладину.
Он улыбнулся, и Жасмин, глядя на своего избранника, направилась в спальню.
А Алладин приказал коврику опустить его к шатру. И коврик тут же исполнил приказание хозяина.
Наконец, Алладин почувствовал под ногами твердую землю. Он расправил плечи и с радостной улыбкой взглянул на горящее окно спальни Жасмин.
И в этот момент стражники набросились на юношу. Они закрутили ему руки, крепко связали толстыми веревками, и как ни сопротивлялся Алладин, как ни пытался вызволяться, силы были слишком неравны. Стражников была дюжина, а Алладин один.
Они тащили его по темному саду, пинали ногами. Алладин хотел закричать, позвать на помощь, но ему заткнули рот.
«Эх, если бы они связали мне руки впереди, а не за спиной, тогда я смог бы прикоснуться к лампе и вызвать на помощь джина».
Но это сделать было невозможно, и Алладин от злости скрежетал зубами, пытался защищаться ногами. Но куда одному против дюжины стражников!
Его тащили довольно долго.
«Куда же они меня волокут? Если бы хотели убить, то убили бы на месте, значит, они задумали что-то ужасное. Наверное, они действуют по приказу злого колдуна Джафара», – догадался Алладин, но ничего не мог поделать.
Ему только оставалось уповать на Аллаха, что тот ему поможет каким-нибудь чудесным образом высвободиться из неволи.
– Ну вот и пришли, – прохрипел начальник стражи, чернобородый Мустафа. Смотри, принц, последний раз посмотри на звезды.
Алладин почувствовал, что потянуло прохладой, затем услышал странный шум и догадался, что они на обрывистом берегу реки.
– Ну все, насмотрелся! – рявкнул чернобородый Мустафа. – Привяжите к его ногам камень!
И тут же тугая веревка обвила ноги Алладина и его столкнули с обрыва.
Алладин сразу же пошел на дно, ведь камень был очень тяжелый.
«Неужели ничего не смогу сделать?» – подумал Алладин, задержав дыхание.
Вода наливалась в нос, он задыхался.
Камень коснулся дна, и падение остановилось.
Лампа, выскользнув из-за пазухи, упала на дно. Лунный свет был настолько силен, что пробиваясь сквозь толщу воды, освещал лампу. Она лежала всего лишь в одном шаге от Алладина. Если бы его руки были свободны, то Алладин даже со связанными ногами, с тяжелым камнем мог бы до нее дотянуться и вызвать на помощь могущественного джина.
Но руки были связаны очень крепко. Медленно качались водоросли, Алладин задыхался в бесполезных попытках освободить руки.
Поняв, что еще несколько мгновений, и он захлебнется, Алладин предпринял отчаянную попытку. Извиваясь как червяк, он перевернулся и спиной лег на лампу. Почувствовав под своей ладонью носик, он указательным пальцем судорожно потер ее бок...
И в тот же миг призрачный лунный свет мерк в глазах Алладина...
И тут вода вокруг забурлила. Всесильный джин от прикосновения человека к зеленоватой меди вырвался на свободу. Но он не знал, что делать, Алладин должен был ему приказать. Он видел, что юноша погибает, что воздуха у него уже нет.
– Говори! Говори! – кричал джин. – Ты хочешь освободиться, ты хочешь оказаться на берегу в своем шатре? Говори же поскорее, еще секунда, и ты станешь утопленником, а я не могу воскрешать мертвых, ты же это знаешь! – объяснял джин своему хозяину, носясь вокруг него голубым дельфином. – Но если не можешь говорить, то кивни головой.
И Алладин из последних сил качнул головой.
– Ну все, приказание отдано, – обрадовался джин, схватил Алладина на руки и, взмыв над рекой, перенес его в шатер.
И только тут Алладин вздохнул.
– Что бы ты без меня делал? – в сердцах набросился на своего хозяина джин.
Он сыпал упреками так, как сеятель разбрасывает зерна. Казалось, им не будет конца. Джин обвинял Алладина в глупости, в неосмотрительности, в самонадеянности и еще в миллионах всяческих прегрешений.
Алладин устал слушать упреки джина.
– Если ты не замолчишь, я загоню тебя в лампу и залеплю ей носик.
– Кстати, мы забыли на дне лампу, – тут же вспомнил джин, – разреши, я за ней слетаю.