– Ну что ж, Жасмин, наконец-то ты образумилась. Я хоть и не уличный танцовщик, но музыку люблю.
Джафар, расправив свой белый плащ, плавно подошел к Жасмин и взял ее за руку.
А Алладину этого только и нужно было. Он, крадучись, выбрался из-за колонны и двинулся к лампе.
Единственный, кто почувствовал что-то недоброе, был попугай Яго.
Он обернулся и увидел крадущегося Алладина. Попугай Яго хотел крикнуть, предупредить своего господина, но крика у него конечно же не получилось, ведь Джафар завязал клюв.
Тогда попугай взмахнул крыльями, чтобы подлететь к своему господину, но тут же Абу, соскочив с плеча своего господина, бросился на попугая и прижал его к полу.
Попугай забился, пытаясь вырваться, а Джафар, прикрыв от удовольствия глаза, стоял с Жасмин посреди зала.
Музыканты играли так громко, что Джафар даже не услышал возни, происходящей у него за спиной.
– Джафар... – томно произнесла принцесса и взмахнула своими длинными ресницами.
Колдун, как завороженный, посмотрел в ее огромные глаза... и тут увидел в них отражение крадущегося к лампе Алладина.
– Ах, негодная! –воскликнул Джафар, отталкивая принцессу.
Он бросился наперерез юноше, но Жасмин вцепилась в его плащ, повисла на нем и этим, возможно, спасла Алладина.
Алладин схватил лампу и только собрался потереть его бок, как в руке Джафара блеснул кривой клинок кинжала.
Он схватил принцессу за волосы и приставил острие к горлу.
–Если ты, мерзавец, потрешь лампу, я тут же убью ее! А ты сам знаешь, джины не умеют воскрешать мертвых.
Алладин застыл.
– Не обращай на меня внимания, Алладин, – закричала принцесса, – он все равно убьет меня! Не верь обманщику!
– Эй, Джафар, – крикнул Алладин.
– Отдай мне лампу, и я отпущу ее, – ответил колдун.
И тут Алладина осенило. Он вспомнил, как дурачил на базаре торговцев, вспомнил свои былые выходки.
И без всякого предупреждения он высоко подбросил лампу и только затем крикнул:
– Лови!
Джафар, растерявшись, выпустил Жасмин, выронил кинжал и бросился ловить лампу.
А Алладину этого только и нужно было.
Он успел подхватить кинжал и лишь только лампа оказалась в руках колдуна, как клинок вонзился в его черное сердце.
Слабеющей рукой Джафар провел побоку лампы. Былое облако дыма вырвалось из носика и появился джин.
– Я... я... – прохрипел Джафар.
Джин наклонился к хозяину лампы, пытаясь расслышать, что же тот говорит, но в этот момент черная кровь хлынула из горла колдуна, и он зашелся кашлем.
– Наверное, он хочет сказать тебе, чтобы ты оживил его, – сказал Алладин, обращаясь к джину.
– Я этого не умею, – джин развел руками, – так что скажи ему, Алладин, что зря старается.
Джафар потянулся своими крючковатыми пальцами к лампе и испустил дух.
Гулко звеня, лампа покатилась по мраморному полу к самым ногам Алладина. Он нагнулся и поднял ее.
И тут произошло чудо.
Одежды на мертвом Джафаре вновь стали черными, а на султане появились его прежние одежды и вновь засиял бриллиант на чалме.
Тело мертвого Джафара вспыхнуло голубоватым огнем и сгорело без дыма.
Через несколько мгновений на том месте, где лежал страшный колдун, уже ничего не было, не осталось даже крошки пепла.
Султан с удивлением посмотрел на свои руки, на них сияли драгоценные перстни, а на его троне вновь лежали символы власти.
– Я вновь султан! – обрадованно произнес отец Жасмин.
– Да! – бросилась к нему дочь и нежно поцеловала в щеку.
Султан со слезами на глазах обнял принцессу и разрыдался на ее плече.
Алладин скромно отошел в сторону и посмотрел на свое отражение в большом золотом блюде. Вид у него был не ахти какой – подранные шаровары, старая рубашка.
В углу тронного зала сидел нахохлившийся попугай, напуганный исчезновением своего хозяина.
Абу тут же вскочил на плечо Алладину и нежно потерся о его щеку.
Джин висел в воздухе, любуясь идиллией, воцарившейся в тронном зале. Теперь ему предстояло дело куда более тонкое, чем все то, чем он занимался прежде.
– Возводить дворцы, рушить города – это легко, – пробормотал он, – а вот устроить свадьбу Алладина и Жасмин теперь будет не так уж просто. Но джины умеют все.
Наконец султан, выплакав весь запас слез, а в последние дни ему пришлось пролить их немало, поднял голову с плеча своей дочери и с изумлением, округлив глаза, посмотрел на Алладина.
– Принц Али?
– Я сейчас вам все объясню.
Джин прикрыл глаза.
– Теперь-то и начнется самое сложное...