Защитники Багдада притащили бочку кипятка и окатили из неё чудовище. Взвизгнув, как стая шакалов, циклоп отбежал подальше. Ошпаренная шерсть отпадала от него клочьями.
– Попробуйте отгонять его огнём, – посоветовал джинн защитникам.
– Привяжите к стрелам паклю и поджигайте её, – скомандовал Расул.
Это возымело действие. Циклоп с камнем подбегал к стене, наносил удар – на него огненным дождём сыпались горящие стрелы, и чудовище, подвывая, убегало от стены, чтобы освободиться от них. Пахло палёной шерстью.
Так продолжалось довольно долго. К вечеру циклоп проголодался и убежал разорять близлежащие селенья.
На этот раз расстроенный султан никого не угощал сладостями и даже сам ел их без удовольствия. Яго ласково перебирал клювом волосы хмурого начальника мамелюков, по обыкновению сидя на его плече. Все с тревогой ожидали сообщения дозорных о том, что циклоп снова штурмует стены многострадального города.
– Я вижу, за нас взялись всерьёз, – сказал Расул, взъерошив попугаю хохолок.
– Боюсь, что нет, – возразил ему Алладин. – Думаю, это только передовые отряды, которые должны тревожить нас и лишать бодрости духа. Главные силы ещё даже не показывались на горизонте.
– Что же делать? – всплеснула руками Жасмин. – Это чудовище заперло нас в городе и разоряет селенья. Страшно подумать, что будет, если циклоп ворвётся на улицы.
– А может быть, ему в конце концов надоест? – подал голос султан. – Постучится о стену да и пойдёт себе дальше.
– На это надеяться трудно, – сказал Алладин. – Циклопы очень злопамятны и упрямы. Его кто-то послал сюда, как-то доставил. А возле стен города его несколько раз сильно обидели. Расул вообще палец отрубил.
Начальник мамелюков впервые за ужин встрепенулся, вспомнив о своём подвиге.
– Да-а, – сказал джинн, – теперь циклоп, не вернув пальца, ни за что не уйдёт из города.
– А если вступить в переговоры?
– Но с кем? – удивился Алладин. – Циклоп не станет ни с кем разговаривать, а где его хозяева, мы не знаем.
– Отр-равить его, – сказал коварный Яго. – Подбросить глупому чудовищу приманку!
– Циклопы не боятся ядов, – разочаровал его Голубой джинн. – Против них нет практически никаких средств, кроме грубой силы. Убить же его вообще чрезвычайно трудно, они практически бессмертны. В то время, когда они зародились, никто ещё не знал о смерти. Она появилась позже.
– Там, где не помогает сила, должна помочь хитрость, – с улыбкой сказала Жасмин. – Я кое-что придумала...
Утром мытарства с циклопом возобновились. Всё так же он штурмовал стены, всё так же его отгоняли горящими стрелами. Так продолжалось до того момента, пока в полях не появился ещё один циклоп. По рядам воинов-стрелков, которые уже потеряли надежду поразить глаз циклопа, пробежал ропот. Мало было одного чудища...
Второй циклоп приближался, рассеянно наклоняясь там и сям, чтобы сорвать пук пшеницы или арбуз с бахчи. Наконец он приблизился настолько, что зоркие лучники разглядели:
– Да это самка!
Наконец и первый монстр обратил внимание на приближавшуюся фигуру. Он поражённо застыл на месте, не обращая внимания на стрелы, впивающиеся в спину.
– Прекратить огонь, – скомандовал Расул.
Циклоп издал горловой звук и вдруг стал неуклюже пританцовывать на месте. Он оглянулся вокруг, увидел на земле недоеденного вола, закинул его на плечо и понёсся к самке.
Самка, увидев, что заинтересовала самца, кокетливо отбежала подальше, демонстрируя испуг. Циклоп закурлыкал, как гигантский голубь, и бросил самке подарок – дохлого вола. Однако протухшее мясо не заинтересовало прекрасный пол. И циклоп возобновил преследование.
То сближаясь, то отдаляясь друг от друга, две исполинские фигуры скрылись вдалеке. Осаждённые вздохнули спокойнее.
Циклоп вернулся к вечеру и принялся за своё. Самка, снова появившаяся неподалеку в полях, теперь напрасно пыталась привлечь его внимание. Как она ни зазывала самца, циклоп угрюмо продолжал свою стенодробительную работу.
Наконец самка громко сплюнула, превратилась в Голубого джинна и прилетела на стены.
– Видно это была не лучшая твоя роль, – с улыбкой сказал Расул.
– Если будешь дразниться, – пригрозил ему джинн, – то я как-нибудь превращусь в гурию...
(И он предстал такой дивной красавицей, что все воины охнули, и ни один лучник не попал в цель.)
– И тогда ты, Расул, будешь бегать за мной по полям и петь любовные песни, пока не похудеешь, как тростинка.