Навстречу консулам выбежали жрецы, расточая восторженные похвалы их военным талантам.
– Вам не кажется, что здесь следует добавить шёлковых драпировок? – заметил оплошность Рем.
– Какая глубокая мысль! – восхитился жрец.
– От этого зависит боевой дух наших войск, – изрёк Ромул.
– Позвольте, я велю писцу записать эту мысль для потомства, – попросил разрешения жрец.
Консулы вошли в личную молитвенную комнату, чтобы принести жертву Марсу.
– Гхм-гхм! – раздался оглушительный кашель.
– Кто здесь?! – вскричали консулы. – Жрец, почему в нашей молельне посторонние?!
Из-за пышных драпировок, путаясь в них и раздирая дорогую материю, вышел могучий воин.
– Караул! – грозно вскричал Рем.
– Стража! – не менее храбро позвал Ромул.
– Проклятые тряпки, – в сердцах выругался незнакомец.
– Ты кто? – крикнул Рем.
Со всех сторон сбегались жрецы и служки.
– Кто, кто... Марс, конечно, – ему наконец удалось освободиться от материи.
Могучий бог уселся на жертвенный камень, широко расставив мускулистые ноги в железных поножах. Все, кроме консулов, бросились врассыпную. Братья повалились на колени – у них внезапно ослабели ноги.
– Вставайте, я хочу знать, когда войско отправляется в поход.
Консулы с кряхтеньем поднялись, с ужасом глядя на бессмертного.
– Хватит трястись, отвечайте.
Братья переглянулись. Они как-то не задумывались за ворохом дел о том, когда двинется войско.
– Ну-у, – протянул Рем, – всё, в общем-то, готово...
– Да, – подтвердил Ромул. – Сегодня пир, завтра праздник, потом заседание сената о назначении виночерпия...
– Я спрашиваю, когда войско выступает в поход? – рявкнул Марс.
– В поход?..
– А куда, в термы?! – рассердился Марс.
Ромул спешно соображал:
– После Календул мы приступим к составлению плана похода, как только утвердим состав военного совета.
– Да вы издеваетесь над своим повелителем! – взревел Марс. – Чтобы через две недели, считая от сегодняшнего дня, легионы Рима вышли из ворот города в поход! – Марс вскочил и топнул ногой.
Сверху посыпалась труха, птичий помёт, штукатурка и плохо закреплённые шторы. Консулы снова рухнули на колени.
– Повинуемся, – сказал Рем. – Из каких ворот прикажете выйти?
– Как из каких? – удивился Марс. – По направлению к Багдаду! Из каких же ещё?
– А где этот Багдад? – простодушно спросил Ромул.
Наступило молчание. Марс обнаружил, что совершенно не знает, что ответить. Действительно, где же этот Багдад? Он думал, что римляне знают это сами...
– Вы придумали военную хитрость? – с запинкой нашёл что спросить Марс.
– Что? – не понял Ромул.
– А зачем нам хитрость? – удивился Рем.
– А как же вы собираетесь взять неприступные стены Багдада?
– Там есть стены, – догадался Ромул.
– Вспомните, сколько лет ваши греки брали небольшой городок Трою, – убедительно сказал Марс. – Надо обязательно придумать какую-нибудь военную хитрость, прежде чем выступать в поход. Слушайте меня: через три дня встречаемся в молельне. Вы мне рассказываете, какие военные хитрости вы придумали. Тогда и обсудим маршрут ваших легионов к Багдаду. Туда трудный и долгий путь, сами знаете.
И Марс поспешил к Плутону.
Утро Алладина снова началось с тревожных известий. В комнату влетел Яго с криком:
– К городу подступает несметное войско!
Алладин вскочил с постели:
– И двух дней не прошло! Ещё, наверное, и городские ворота не успели восстановить. А что за войско? – он спешно одевался.
– Ужас! – доложил Яго. – Идут плотной толпой – сплошные головы. Три легиона!
– Хороши дела, – вздохнул Алладин. – Коврик!
Ковёр-самолёт быстро доставил его на городскую стену. Расул уже был там, вглядываясь в плотную массу наступающих войск, приложив руку козырьком.
– Ничего не понимаю, – сказал он. – Никогда не видел такого построения отрядов.
– Я слетаю и посмотрю, – предложил Алладин.
– Смотри, чтобы тебя не подстрелили из лука.
Заложив крутой вираж, Коврик пронёсся над врагами, топчущими посевы вокруг города. Вцепившись в край ковра, Алладин глянул вниз.
Он чуть не свалился от удивления. Это было не войско! Три исполина с множеством голов и рук переступали на ногах, оставляя после себя целые ямы. Головы что-то болтали между собой, руки походя срывали целые фруктовые деревца, и головы объедали их вместе с ветками.