Взвизгнув от радости, Эол протянул к ней руку.
– Минутку, – строго сказал джинн. – Мы конечно должны вернуть тебе твою игрушку...
– Отдайте, – обиженно сказал Эол. – Это моя!
– Ишь, отдайте! – возмутился Яго, который не мог забыть ветры, что поначалу сильно растрепали его в полёте. – Попроси красиво.
Эол надул щёки.
– Нам нужно узнать дорогу в Рим, – вежливо объяснил Алладин.
– Всего-то, – обрадовался бог.
– Покажешь? – спросил джинн.
– Ну нет! Не хватало ещё, чтобы меня кто-нибудь увидел! Да ещё в вашей компании...
– Ему наша компания не нравится! Нам твоя тоже, – сердился Яго.
– Понимаю, ты здесь прячешься от Марса, – сказал Алладин.
– И от него тоже, – вздохнул Эол. – Попасть в Рим нетрудно. Летите не северо-запад. На побережье найдите любую дорогу и следуйте её ходу. Все дороги ведут в Рим! – гордо закончил он. – Отдайте арфу.
– Подожди ещё минутку, – погрозил пальцем джинн. – Всё равно тебе здесь поговорить не с кем. У нас побывало ещё несколько твоих приятелей, и мы прибыли сюда разведать, что это вы все задумали напасть на Багдад. Кто тут у вас главный и где его найти?
– Юпитер. Искать будете на Олимпе, в Греции. Не скажу я вам больше ничего. Отдайте арфу, а то скажу Юпитеру, что у нас шпионы!
– Вот как! – усмехнулся джинн. – А если отдадим, то не скажешь?
– Если отдадите, то я лучше здесь посижу, поиграю. Марсу лучше пока на глаза не попадаться, а то задаст мне... по законам военного времени.
– Ну, ладно, – джинн вернул инструмент. – А то я уж хотел снова спрятать тебя в карман.
Эол упорхнул на своих крылышках подальше от таких знакомых.
Друзья пересекли море, как сказал Эол, на северо-запад и нашли дорогу, вымощенную жёлтым кирпичом. По дороге двигались крестьяне, иногда можно было увидеть небольшой отряд военных или купца со свитой. На виноградниках трудились крестьяне. Никто из них не интересовался тем, что творится на небе, иначе они увидели бы любопытное зрелище полёта ковра-самолёта и джинна.
– Неплохо тут, – сказал Алладин. – И что им дома не сидится?
– Для многих отнять чужое гораздо легче и приятнее, чем вырастить своё, – резонно заметил джинн. – А хуже всех глупые и жестокие правители и тщеславные боги.
– Глядите, какая чашечка! – привлёк их внимание Яго.
Вдали показался город, на краю которого было огромное округлое сооружение. Подлетев поближе, друзья увидели гигантский стадион со скамьями для зрителей.
– Здесь любят зрелища, – заметил Алладин. – Давайте спускаться, дальше пойдём пешком.
– Зачем же пешком, – рассмеялся джинн, превращаясь в коня. – Мне всё равно, в каком обличье появиться в стане врагов, а так будет быстрее.
Стражники на воротах беспрепятственно впустили богато одетого юношу на прекрасном арабском скакуне с обезьянкой и попугаем. Правда, они сделали это не раньше, чем получили незнакомую, но тяжеловесную серебряную монету.
– Скажите, воины, – спросил у них Алладин, – где лучше остановиться и отдохнуть усталому путешественнику? Я впервые в вашем замечательном городе.
– Неподалёку от площади перед Сенатом есть пристойные гостиницы, а отдохнуть в Риме лучше всего в термах.
– Что такое термы?
Изумлению стражников не было границ:
– Лучшие в мире бани, где проводят время все граждане Великого Рима – от патрициев до бедняков.
– Спасибо, – ответил им скакун и ходко двинулся вперёд.
– Что-то я перегрелся сегодня, – сказал один воин другому, глядя вслед приезжим и не решаясь сказать товарищу, что ему почудилось.
– Я тоже, – поддержал его товарищ, которого мучили те же сомнения по поводу собственного рассудка.
Алладин с трудом сдерживал смех, пока не отъехал на порядочное расстояние:
– Если ты конь, то не вступай, пожалуйста, в разговоры, – попросил он джинна.
– Уж больно у них был надутый вид, когда они говорили о своём городе и своих термах, – отвечал ему конь. – Но мысль дельная: раз там собираются все и вся, то там легче всего будет разобраться в происходящем. К тому же в бане все голые, и никто с первого взгляда не разберёт, что мы иностранцы.
Алладин неожиданно свалился на свои ноги, а рядом с ним уже шёл пожилой мужчина в восточном одеянии.
– Вы споткнулись, мой господин? – спросил джинн.